Синица
Шрифт:
Все просто, видишь – кидаю кубик,
А он – спрессованный рафинад.
И кто-то правду, как сучья рубит,
А кто-то этому и не рад.
И вся земля ходами опутана,
Нитями меридианов к экватору,
И все неправда. И все запутано,
И потому я пью чай без сахара.
Мандариновый
У меня под кроватью живет мандариновый слон.
Нет, не надо спасателей. Все абсолютно легально.
Он ночами приходит в мой длинный запутанный сон,
Он воздушный, мечтательный и романтично-печальный.
Кто-то прячет, я с этим встречалась, скелетов в шкафах,
У кого-то бабайки и даже трехглавые монстры.
У кого-то собачка с резиновой костью в зубах.
Кто-то копит обиды, расставив их строго по росту.
У кого-то коллекция самых достойных наград
Золотыми медалями-кубками светится ярко.
Безделушки, подарки, солдатиков бравый отряд.
У меня – мандариновый слон, он дороже подарков.
После дней запыхавшихся, вечных забот и тревог
Я зову поделиться секретами вечером длинным.
Любит чипсы, конфеты, зефир и из трубочки сок,
Лечит сказками, былью и запахами мандаринов.
Независимо от перемен и погоды времен —
От простуд и печалей он самое верное средство.
У меня под кроватью живет мандариновый слон
И его обнимая я слышу дыхание детства.
Он пишет
Он пишет:
– Привет, как дела, давно не общались. Что делаешь, где была, в какие рванула дали, пиши, чем живешь и как, мне все интересно. Я ждал твоего звонка и вспоминал, честно. И так вот приснишься, порой, проснусь – без тебя печально. Ну как ты там, друг мой?
Она отвечает:
– Нормально.
Он
– А я герой, смотри – высоко летаю. Читала аккаунт мой? Не я такой, жизнь такая. В бегах для звонка порой не выкроить ни минуты. Скажи, ты гордишься мной?
Она отвечает:
– Круто.
Он пишет:
– Я очень рад, что выдалось пообщаться. Бежим вечно наугад, почаще бы встречаться. Но так, если что, знай – всегда поболтать приятно. До скорого, не скучай!
Она отвечает:
– Ладно.
Он пишет:
– Смотрю, совсем ты чувствами охладела, а я возомнил кем. Но, впрочем, мое ли дело. Ты истинный изумруд, ты цельная единица. Ну все я бегу, зовут, пообещай присниться. Там выше еще в облаках такие орлы летают, а я не догнал пока.
Она не отвечает.
Он думает:
Горда, пожалуй, имеет право, а сердце – кусок льда, поможет шагать направо.
Но некуда ей шагать, и сил не найти раздеться. Упасть бы вот так в кровать пустым одеялом греться.
И крыльев не отыскать, и нитками зашивать дыру, где стучало сердце.
Она пишет
Она пишет так, как я никогда в жизни не напишу.
Впутывается в истории,
О которые бьются чувства,
Смешивает отпечатки пальцев, быт и искусство,
Жонглирует аллегориями,
Разрешает рвать лист бумаги остро заточенному карандашу.
Она погружается в бурю событий и хочется крикнуть: «Держись!»
Сначала касается дна, потом отталкивается и выплывает.
Она не притворяется, не играет,
и каждую букву так истинно проживает,
Что никто никогда не узнает,
Где заканчивается вымысел и начинается жизнь.
Для нее все ответы слились в строке, и в каждой букве планета Земля,
И ни одно мгновение не выпито зря,
Ни секунда не потрачена впустую.
Конец ознакомительного фрагмента.