Синий, хвостатый, влюбленный
Шрифт:
А ведь для него тоже очень важно, чтобы я взялась за эту работу! Все интереснее и интереснее.
– Хорошо, – выдавил из себя, словно через силу, ляг.
Вот и отлично!
Подойдя вплотную к теперь уже подопытному, я села рядом с ним и положила руки ему на голову. Негатив от ляга расходился буквально волнами.
– Господин Литвинов, советую вам поумерить свои антипатии. Вы не представляете, насколько неприятной может стать для вас эта процедура.
После моих слов сразу стало заметно, что мужчина обуздал свои эмоции. Отрешившись от всего
Несмотря на попытки отгородиться от меня, вся информация как на ладони. Нюх, приобретенный еще при жизни в прошлом, меня не обманул. Информация оказалась очень важной, и не только для «Пятерки», но и для Литвинова лично.
Несколько десятилетий назад разрабатывался проект нового вида энергии, который по многим параметрам превосходил «сверхновую». Конечно, для разработок требовались деньги, и, помимо патента, которым владел Галактический союз, проект «сверхбыстрой» являлся частным и принадлежал, примерно в равных долях, «Пятерке», еще одному незнакомому мне человеку и… Саше. Офигеть!
Вроде бы все получилось, однако после окончательных испытаний главный разработчик внезапно умер, и результаты до сих пор никак не могли найти. Последний человек, видевший разработчика живым и проводивший вместе с ним испытания, – его сын. Именно с ним мне и предстояло «побеседовать».
Интерес же Литвинова объяснялся просто. Сын ученого, сойдя с ума, до смерти замучил друга детства ляга. И тот теперь искал возможность отомстить, надеясь, что тот или погибнет во время процедуры проникновения, или окончательно рехнется, что позволит подписать ему смертный приговор.
Стал понятен и интерес Элиота.
Вынырнув «на поверхность», я немного посидела с закрытыми глазами, после чего назвала другую сумму оплаты моих услуг.
Александр в шоке воззрился на меня, как и вся «Пятерка», даже Литвинов возмущенно завозился.
– Да вы с ума сошли?! – воскликнул Элиот.
Фредерик молчал. Он с самого начала понимал, что партия проиграна, плюс родственные отношения – он при любом раскладе будет в выигрыше.
– Это разумная сумма. В конце концов, вы меня не аутотренинги для детей проводить просите, а залезть в подсознание больного человека, к тому же извращенца, и копаться там. Но гонорар – это еще не все. Я хочу все книги, которые мы привезли из колоний.
– Забирайте, – сразу согласился Эдр Огрог, выражая мнение остальных.
Литература не имела для них большой ценности.
– Но вот насчет суммы… – протянул Элиот.
– Решить этот вопрос могу помочь вам только я и только добровольно. Свои условия я назвала – вам решать, стоит ли «сверхбыстрая» таких затрат. И, в случае согласия, сумму переведите на мой личный счет до начала выполнения процедуры, – распорядилась я, отлично зная, какое решение они примут.
Конечно, торговля с высокопоставленными донами – это большой риск, но если предметом торговли является информация о секрете «сверхбыстрой» – риск полностью оправдан.
После непродолжительного молчания мне
– Если все удастся – мы заработаем гораздо больше.
Это слабо сказано! Денег будет как грязи, в прямом смысле этого слова.
– А в… – предостерегающе начал Литвинов, но мужчина отмахнулся:
– Она – часть семьи Фредерика и жена Александра. Это касается ее в той же мере, что и нас. Она будет молчать. Переведи сумму как можно скорее, хорошо, Иван?
Иван застонал.
– Хорошо. Но мне нужно время, чтобы подготовить нужную сумму к переводу на счет леди Уотерстоун. Завтра я сообщу точную дату.
На том мы и распрощались. Лишь Александр, выходя, шепнул мне на ушко:
– Хищница!
Да, я такая!
После разговора с «Пятеркой» дела начали входить в привычное русло, если о моей жизни в этом времени можно так сказать.
Саша не захотел жить у меня в квартире, я – у него, и в итоге, как компромисс, мы решили поменять жилплощадь. Некоторое время ушло на то, чтобы «свить гнездо». А я смотрела на свою жизнь словно со стороны и не могла поверить, что все это происходит со мной.
Совместная жизнь не обходилась без споров, у нас часто возникали жаркие дискуссии, а потом не менее жаркие примирения. И все-таки я не могла поверить, что так бывает.
Что так может происходить в реальной жизни, а не в книжке. Родной человек – рядом.
Но была у меня в душе и тоска по дому.
Пока я пыталась осознать факт моего появления тут, пока пыталась приспособиться… Потом меня водоворотом закрутила любовь. Теперь же, когда я ощущала покой и безопасность и знала, что меня есть кому защитить, теперь я вспоминала о прошлом, о своей жизни. Я старалась не выдавать свою тоску, но… в общем, у меня не получилось.
В один из вечеров, сидя в кольце рук Александра, я услышала вопрос, на который не хотела отвечать, чтобы не будить воспоминания:
– Расскажешь о себе?
Почувствовав, как я напряглась, Саша сжал меня сильнее, намекая, что не отступит. А ведь я знала, что однажды этот вопрос прозвучит, и, подумав, сдалась.
– У меня была неплохая жизнь…
– Очень жизнерадостное начало, – фыркнул муж.
– Нет, правда. Будешь слушать или перебивать?
– Хорошо, хорошо…
– Родители любили меня, я жила в обеспеченной семье… А потом, когда мне исполнилось десять, родители погибли в автокатастрофе. Меня взяла к себе единственная бабушка.
– Тяжело тебе пришлось, – пробормотал Александр.
– Еще тяжелее, чем ты думаешь: родственники налетели, словно коршуны, надеялись урвать кусок от наследства родителей.
– Им удалось? – мрачно поинтересовался супруг.
– Нет. Родители надежно защитили мое наследство. До двадцати одного года мне выплачивались только дивиденды, однако за полгода до своего перемещения сюда я получила все наследство.
– На что ты его потратила? – спросил Саша.
– Не успела, – хмыкнула я. – Но планов было много.