Синий, как море

Лайк Александр

Я остановился.

Орбен истолковал это по-своему. Он тут же подвел мне коня, видимо, решив, что я исполнил акт вступления в город — с должным уважением, пешим, а теперь хочу вновь занять положенное мне место триумфатора. Я криво улыбнулся своим мыслям и поднялся в седло. Альба подался вперед и снова оказался у правого стремени.

— Витязь, — негромко обратился я к нему, — вы, случайно, не знаете, где здесь дворец правителя? А то очень неудобно может получиться.

Альба недоуменно глянул на меня и вдруг снова разразился своим жутким

смехом, от которого должно было скисать молоко, а у беременных случаться выкидыши.

— Вы знаете, что вашим смехом можно дьяволов пугать? — мрачно поинтересовался я.

— Знаю, — выдохнул Альба в промежутках между приступами истошных завываний. — Здорово, правда?

Солдаты, идущие впереди, дружно начали укорачивать шаг, чтобы колонна не врезалась в нас, а затем и вовсе остановились. И смотрели на нас заинтересованно и ожидающе.

Наконец-то насмеявшись всласть, Альба повернулся к строю и зычно сообщил:

— Принц Райдок крайне склонен помочиться, дабы не осквернить церемонию! Ему не везло с этим делом от самого начала боя! Так что, ребята — разойдись! Собраться на дворцовой площади!

Армия на мгновение замерла. А потом захохотала. К ней постепенно присоединились гарнизонные воины и ремесленники, потом женщины и даже дети. И тут же из глубины строя кто-то крикнул:

— Да здравствует Райдок! Вот это принц!

— Хвала принцу! — тут же заорали все. И орали долго.

Строй распался. Солдаты, по одному и кучками, двинулись куда-то вперед и направо. А к моему стремени подошла молодая женщина и, отчаянно стесняясь собственной смелости, сказала:

— Вот наш дом, ваше сиятельство… там во дворе, ежели не побрезгуете… ой!

Я повернулся к Альбе. Тот спрыгнул с коня.

— Идите, мой принц. Я подержу повод.

И когда я опять оказался на земле рядом с ним, Альба наклонился к моему уху и шепнул:

— Потом спокойно дойдем до площади вместе со всеми. В толпе. Возьмите с собой Орбена. Принцу всегда надлежит иметь при себе хоть одного человека.

Орбен был тут как тут и явно знал, кого и сколько надлежит иметь принцам. Я поразился смекалке Альбы и тому, как отважно он решился сломать ход церемонии. Пожалуй, придумать нечто подобное я смог бы. Но воплотить в жизнь перед несколькими сотнями верноподданных… А почему бы, собственно говоря, и нет? Уж если я первый урок географии получил в туалете…

— Веди, любезная, — ласково сказал я молодой хозяйке. Та зарделась.

— Извольте, ваше сиятельство!

Передо мной распахнулась калитка в невысокой стене. А за стеной был сад. Красивый маленький сад, с почти отцветшими яблонями и вишнями. На прижавшейся к дому хрупкой молоденькой тауме уже появились первые завязи. В глубине сада прятался аккуратный некрашеный сарайчик. Женщина махнула рукой в его сторону.

— Вот там, ваше сиятельство. Если угодно, я сейчас воды подогрею. А если вам… — она хихикнула, — …ненадолго, то кувшин там прямо на стене висит. Вода чистая, свежая. Правда, прохладная, из колодца.

— Подержи

плащ, Орбен, — сказал я торопливо. Прозвучало очень хорошо, именно торопливость мне и была нужна в голосе. На самом деле я боялся, что, если буду слишком долго возиться, народ успеет уйти с этой улочки, и у нас снова возникнут проблемы. Хотя теперь, пожалуй, площадь без труда обнаружится по шуму.

Орбен принял плащ. Я подумал и снял венец. К знакам достоинства следует относиться с уважением. Некоторое время я думал, не отстегнуть ли Ванаир, но потом решительно двинулся к домику.

Дощатая дверь скрипнула и затворилась за мной. Я остановился, выжидая. Делать мне здесь было, по правде говоря, нечего. Я мысленно выполнял соответствующие действия, прикидывая, сколько времени следует выждать за дверью. Потом надо будет увлажнить руки из кувшина… кстати, где он?

Глаза постепенно привыкали к мягкому полумраку. Кувшин висел на стенке справа от меня. Я машинально наклонил его, плеснул на руки холодной воды и стряхнул капли на пол. И в это время на улице снова послышались ликующие крики.

— Радость для Домена! Где принц? Найдите принца!

Я поспешно вышел из домика, делая вид, что на ходу привожу в порядок одежду.

— Что случилось? Орбен!

— Понятия не имею, мой принц, — верный паж сунул мне в мокрую руку венец и быстро стал пристегивать плащ. — Кто-то движется от ворот. Велите узнать или сами выйдете?

— Выйдем вместе, — сказал я, бездумно возвращая венец на темя. Мысли мои были на улице.

Из-за стены послышался голос Альбы.

— Принц здесь. Что вам надо?

— Так что вот какое дело, Витязь, возвернулись гонцы от тех, что в погоню ходили. За самым большим отрядом Проклятого, так его в ребро, значит. И получилось у них захватить обоз, Витязь! Весь, значит, целиком, с телегами да фуражирами. Припасы там, амуниция, оружие доброе, просто заглядишься, лошади, золота и самоцветов — невесть сколько, а главное пленных они отбили! Почти четыре десятка человек, стало быть! И серед них оказался брат повелителя нашего, бесцветный принц Гэйтхэйт! Он, получается так, попал в плен при Дайгроу, а теперь, гляди-ка, брат его выручил! Вот радости-то будет! Вот оно как бывает, Витязь!

Я распахнул калитку. Немолодой уже солдат, невысокий, потрепанный, но с весьма щегольскими усами, повернулся ко мне и радостно крякнул.

— Ваше сиятельство! Вот оно вы где, значит! Хочу доложить вам…

— Я слышал, — прервал я его. — Благодарю тебя за счастливую весть. Чем отблагодарить тебя за службу? Деньгами? Бокалом вина? Подарком?

Солдат смущенно усмехнулся, шевеля усами, как жук.

— Да оно ведь как, ваше сиятельство… Вина в казарме нальют к ужину, да капитан сегодня, значит, обещался выкатить в честь победы, да и праздник по поводу вашего сиятельства опять же… И деньгами я не обижен, на военную-то жизнь хватает, а безделушки всякие… В общем… эх, ваше сиятельство! Кабы вы меня запомнили…