Синий Колодец
Шрифт:
Иван Козак сразу узнал Жоржа и окликнул его. И Жорж узнал по голосу Козака. Жорж почему-то не очень удивился, сказал:
— Здравствуй, Ваня. И ты в Новоселенске? А я как-то встретил Федю Носаря и забыл спросить о тебе.
Жорж вплотную подошел к Ивану Козаку, шепотом спросил:
— Ты убежал откуда, скрываешься? Зайди ко мне, я здесь близко живу.
— Зайду… Только нас трое.
— Трое так трое. Жаль, холодновато у меня.
Тариков жил в полуразвалившемся доме. Один. Теперь того дома уже нет. Его растащили на дрова.
У Жоржа было
— Пойду дровишек принесу, — сказал Жорж. — Забор по соседству сломали.
— Ты не суетись, сядь, — остановил его Иван.
Жорж сел на свою койку.
Партизан стал у двери, другой — у окна.
Иван прямо спросил:
— Ты продал деда Свирида, Тариков?
Жорж пятерней сгреб очки и, протирая запотелые стекла, щурил на Ивана Козака воспаленные глаза,
— То есть как продал?
Партизан у двери сказал:
— Чего с этой гитлеровской гнидой рассусоливать? Придавить его — и дело с концом.
— Если вы полагаете, что я предатель, то глубоко ошибаетесь. Я не предавал деда Свирида. Я был огорчен, когда деда Свирида расстреляли… Наоборот, я хочу помогать партизанам. Ведь я служу в кинотеатре и почти свободно изъясняюсь по-немецки. Я и у Федора спрашивал, как связаться с партизанами. И у тебя, Иван, намереваюсь спросить.
Жорж выжидательно смотрел сквозь протертые стекла очков на Ивана Козака. Спокойствие Жоржа Тарикова могло кого угодно вывести из терпения. Правда, его голова чуть тряслась на очень тонкой шее. У Жоржа и в детстве была тонкая шея, вся в пупырышках. Одно время его дразнили «Цыпленок».
Партизан у двери снова сказал:
— Ты ему одно слово, а он тебе — десять сдачи. Кончать с ним пора, вот что.
Иван Козак кивнул партизану: слышу, мол. И спросил Жоржа:
— Ты все еще желаешь узнать, где партизаны, Тариков?
— Да…
— Тогда пошли… Имеется оружие, возьми.
Жорж взял из стола сверток.
Вот так Жорж Тариков пришел в партизанский отряд.
Жорж был, вспоминает дядя Иван, уж очень беспомощный. А что, если он не виноват? Никто точно не знал, что Жорж повинен в смерти деда Свирида… Однако Иван Козак далеко от себя Тарикова не отпускал, он отвечал за Жоржа, вроде бы взял его на поруки.
Как-то партизаны взорвали железнодорожный мост, захватили обоз с продовольствием, взяли в плен полковника СС… Приходилось то и дело переходить с места на место. Не всегда успевали подбирать убитых. В те дни пропал Жорж… В отряде поговаривали: Жорж сбежал к немцам.
И Тамара исчезла.
Поиски ни к чему не привели… Да и не до поисков было тогда.
Однажды ночью в дверь землянки, где разместился штаб партизанского отряда, кто-то постучал. Верней, не постучал, а поскреб обледенелую дверь. Подумали — голодный пес заблудился и просится к людям… Открыли… У двери лежал без сознания человек…
Это был Жорж Тариков.
Он притащил на себе Тамару. И Жорж и Тамара потеряли много крови. Жорж долго полз, обморозил руки и
Не приходя в сознание, Жорж Тариков умер.
— Он был не виноват… Хорошо, что Жорж не был виноват… А что было в том свертке?
— Ты понимаешь, дочка, в свертке были стихи… Жорж Тариков, оказывается, сочинял стихи… Причем, удивительное дело, некоторые стихи были Жоржем написаны уже в партизанском отряде… Свои произведения он посвящал девочке Тамаре, Томе с двумя косичками.
Глава пятнадцатая
— Ты хотела бы жить в Новоселенске, Женя Орлова? — спросил во время завтрака дядя Иван Сергеевич.
— Не знаю, — смотрит Женя на папу.
— Год или два буду строить из синеколодезного кирпича дома. В каждый дом проведут электричество, воду, паровое отопление, как в городе.
Женя представила себе папины блокнотные домики с черепичными крышами, с широкими окнами, с зелеными садами.
— А мама?
— Не исключено — вернемся в Новоселенск с мамой… Будь здесь послушной… Пожалуй, в Синем Колодце тебе было бы интересней.
— И мы познакомим Женю с девочками и мальчиками, — обещает тетя Тамара. — Женя побегает по Красной улице, по стадиону, по городскому саду.
— Постарайся, папа, прилететь с мамой… И поскорей. А я тут погоняю с девочками и мальчиками по городу Новоселенску.
— Сходим в кино на смешную картину «Полосатый рейс», — говорит тетя Тамара.
Все выходят из дому.
Из-за угла появилась «Волга»: шумит, волнуется, боится опоздать. Из «Волги» выскочила Лена Овчинникова в обнимку с фанерным ящиком, за Леной вырос великан Сурвилло.
— Фруктовый подарок Ольге Владимировне. — И Сурвилло берет ящик из рук Лены. — Кто отведает наши фрукты, беспременно вернется в Синий Колодец.
— Попробуй, Антон, — советует тетя Тамара.
— Попробую вместе с Олей.
— Здравствуйте, — вспомнила Лена.
— Это — Лена Овчинникова, — объясняет Женя. — Мы учимся с ней на одной парте.
— И ты улетаешь, Женя? — интересуется Лена.
— И не подумаю… Папа на днях вернется с мамой. Год или два года будем строить дома в Синем Колодце.
Тут-то великан Сурвилло и поднял подружек: Женю — на левой ладони, Лену — на правой.
Почти у самого неба Лена спрашивает:
— Охота тебе, Женя Орлова, жить в Новоселенске со взрослыми?
— Так это же — дядя Иван и тетя Тамара.
— Ну и что?
— У них дети: Антоша и Тома с двумя косичками.
— Что-то не видать ни Антоши, ни косичек.