Синий, который красный
Шрифт:
Вот она, бродячая страница, выдающая пророчества на ближайшее будущее сроком в год. Если Мечтатель и надеялся на какую-то поддержку от Книги или от страницы — ее ему не досталось. Понизу страницы змеилась короткая, витиеватая надпись: «Двое юных приведут бурю извне».
— Что-то узрел? — мягонько поинтересовался Гробовщик от белого стола.
— Это… о Браслете, — ответил Экстер, быстро захлопывая книгу.
В голосе поэтического директора артефактория звучала надежда.
Глава 10. На немирном отдыхе
Гробовщика пришлось оттаскивать
Все артефакторы, которые успели вернуться до того, блаженствовали. Отоспавшись и отъевшись, они начали выходить в коридор сначала жилого крыла, потом артефактория, делиться впечатлениями и сетовать на огромное количество отчетных бумаг, которые нужно отправлять в Семицветник. Не все артефакторы были людьми состоявшимися, как седой Убнак, поэтому к концу второго дня в Одонаре успело вспыхнуть три дуэли и одно вульгарное мордобитие, на что тоже никто не обратил особенного внимания. Но тут пронырливый Скриптор влез в Особую Комнату и заметил, что Гробовщик приклеился к Браслету, а Перечень полыхает чуть ли не всеми цветами радуги. Скриптор написал все глазами Хету перед сном а Хет, вне себя от чувства долга, прямо посреди ночи пошел и накатил на Гробовщика первому взрослому, которого увидел.
Ночью он мог наткнуться только на Бестию, поэтому Хету хотя бы не почитали стихов, а вместо этого влепили пару штрафов и приняли меры. Гробовщика от Браслета отдирали среди ночи, сборной дружиной отчаянно зевающих преподавателей, артефакторов и частично практикантов. Гробовщик, как оказалось, окружил себя охранными амулетами, во время разборки орал, чтобы не трогали шедевр, потому как он уничтожит такое — и это будет венец его карьеры. Озз Фингал в очередной раз привычно схлопотал в глаз и почти этому обрадовался; Мечтатель бегал вокруг в романтичном халатике и причитал белыми стихами, Гелла умудрилась заснуть прямо на Перечне, свернувшись клубочком…
— Брешешь, — лениво сказал Кристо, когда Нольдиус пересказал ему эти реалии. Здоровяк потер лоб, что-то уточнил у своего внутреннего голоса, а потом решительно тряхнул головой.
— Нет, всё было именно так. Бестия и без того была…ну, не очень в настроении после того, как вернулась, а тут…
Не в настроении — сказано слабо. Возвратившись из внешнего мира, Фелла устроила директору такое, что он ходил теперь совсем бледный и вздрагивал, если его окликали. Что Фелла думает по поводу их с Дарой, Кристо не спрашивал. У него на полную катушку включился инстинкт выживания, и он ушел в глубокое подполье. Сидел в своей комнате, вылезал только в трапезную, и то тихо, а все новости узнавал у Нольдиуса. Тот рассказывал хоть и занудно, но охотно — «в качестве тренировки памяти и речи».
— И что, Бестия врезала Гробовщику?
— Нет, я бы так не сказал… просто продержала его у
— Осмурлеть, — мечтательно сообщил Кристо в потолок. — Ну и преподы тут. Ладно, чем закончилось?
— Пришлось посылать за лавандовой водой и приводить в чувство.
— Феллу? Убнака? Гробовщика?
— Директора. М-м… вроде как он переволновался во время… ну, всего этого.
Кристо почти пожалел, что его при таком зрелище не было, но потом принципы свое взяли. Раз уж Экстер не сказал, на сколько дней их с Дарой освобождает от занятий и тренировок — можно лениться до упора, да!
Отличник Красной Школы уселся на кровать и начал рыться в каких-то бумажках. Ими была завалена вся кровать, причем Нольдиус никогда не убирал свои записи на время сна. Тупо залезал под перетянутое ленточкой одеяло и начинал храпеть на всю комнату, а что на нем половина библиотеки валяется — так теплее будет.
— Гробовщик кричал, что так и не может отследить все «головы гидры», это не говоря уже о том, чтобы их обезвредить. Конечно, я не артемаг, но с другой стороны… да-да, наверное, ее даже нельзя будет поместить в артехран, то есть, в Большую Комнату. Сейчас Браслет не действует только потому, что лежит рядом с рукоятью Витязя.
На этом месте Кристо решил, что ослышался, но переспрашивать не стал.
— Еще что?
Нольдиус заморгал, перелистывая с виду неподъемную книжищу.
— А, да, Гробовщик уже в порядке, и они с Бестией куда-то понесли браслет… в компании Вонды, к слову. Наверное, хотели показать его Лорелее, может, она что-нибудь сможет. Но, если подумать — она же богиня, «слепая магия» — еще один фактор… Я хотел пойти за ними, но на меня… кх, ну, напали.
Небось, опять восторженные девчонки из практерок или теориков. Почему-то при виде Нольдиуса каждая женская особь в артефактории — кроме Бестии, Лорелеи и Дары — считала своим долгом зардеться и начать глупо улыбаться. И это бы ладно, но особи помоложе просто носились за отличником с визгом или томными вздохами и доставали его приглашениями, просьбами помочь с учебой и еще Холдон знает, чем. При этом Нольдиус совсем не пижонился таким положением дел, наоборот, девушки были для него проклятием. Как только они появлялись рядом, он использовал какое-нибудь из заклинаний телесной магии быстрого перемещения — и спасался на всех парусах. Кристо уже замучился выслушивать истерично-философские рассуждения отличника:
— Они видят во мне только внешность, и ничего больше! Чего они ждут от меня? Вдумчивого и поэтапного анализа телесных магических потоков? Нет! Они теряют время в идиотских забавах…
Вот на этом месте Кристо обычно засыпал, и теперь глаза просто сами собой начали слипаться.
— Ну и как, отбился?
— Осмеливаюсь на это надеяться.
Кристо дрых уже три дня, спать и есть хотелось все больше, но толпы поклонниц не торопили сносить их надежную, сбитую из осины дверь. Можно было бы позавидовать Нольдиусу, да вот беда, за последние дни Кристо разленился настолько, что ему не хотелось даже и завидовать.