СИНС
Шрифт:
Так и не выбрав между Чаком Палаником и Виктором Пелевиным, Пэлле поставила два портрета на тумбочке возле кровати. «И все-таки хорошо, что я никогда не видела и не знала своего отца, – думала Пэлле. – У меня зато есть возможность выбрать его самостоятельно. У многих такой возможности нет».
Третья комната – комната для боя и медитации. Там нет вообще никакой мебели. Комната небольшая – двенадцать квадратных метров. Во всю левую стену располагается огромное зеркало. Несколько спортивных тренажеров и коврик для фитнеса размещены в хаотичном
10
Пэлле прошла в спальню, подошла к клетке, чтобы поздороваться с Лаки. Пушистый зверек читал книгу «Животные и их люди. Психология влияния на хозяина» Поля Чалдини.
– Привет, Лаки, – ласково поздоровалась Пэлле.
– Угу, – промычал тот, не отрывая глаз от книги.
– Хочешь пончик?
– Давай! – оживился зверек.
– Тебе какой? – Пэлле открыла перед ним свою большую коробку пончиков.
– Давай все! А я уж тут разберусь! – радовался Лаки, прыгая по клетке и виляя пушистым серым хвостиком.
– А жопа у тебя не слипнется? – язвительно улыбаясь, спросила Пэлле. – Шоколадный будешь?
– Буду! Давай!
Пэлле вручила в маленькие лапки Лаки заветный пончик, и тот сразу принялся уплетать его за обе щеки, закрывая черные глазки от удовольствия. И, несмотря на то, что пончик был размером примерно с Лаки, он довольно быстро управился с угощением.
Гардения мирно спала, но услышав их разговор проснулась и сразу стала предъявлять свои требования:
– Эй! Ну-ка, полей меня!
– Привет! – поздоровалась Пэлле, взяла лейку и налила в горшок с цветком немного воды.
– Чего? Без удобрения? Жадина!
Пэлле пошла на кухню. Открыла банку кошачьих консервов, и выложила содержимое в миску Пушка. Кот замурлыкал и стал уплетать свой ужин. А Пэлле заварила себе большую чашку чая, села за стол и погрузилась в раздумья, поглощая пончики один за одним.
«И все-таки я ему нравлюсь! – убеждала себя Пэлле, запивая чаем “желтого карлика”. – Он всегда так загадочно улыбается, когда меня видит. Я по глазам вижу, что нравлюсь. Может, он не проявляет инициативу, потому что стесняется или боится получить отказ? А я тоже стесняюсь первая подойти. Так и будем всю жизнь друг-другу нравиться и стесняться? Надо что-нибудь придумать!».
Глава III. Рабочие будни девушки-самурая
Все люди еще теперь, как и во все времена, распадаются на рабов и свободных; ибо кто не имеет двух третей своего дня для себя, тот – раб, будь он в остальном кем угодно: государственным деятелем, купцом, чиновником, ученым.
Фридрих Ницше «Человеческое, слишком человеческое»
1
Сегодня приятный солнечный денек. В чудесном настроении Пэлле пришла на работу. Завод по производству ненужных материалов работал в обычном режиме, то есть не работал. Кто-то из рабочих копошился в аппарате, делая вид, что пытается его починить.
– Здравствуйте! Доброе утро! – приветствовала Пэлле своих коллег, которые встречались ей на пути в лабораторию.
– Доброе утро, Пэлле! – приветствовали ее коллеги.
– Хин чао бусан! – крикнула Пэлле вьетнамцу Ли, который копошился в «Шайтане», и помахала ему рукой.
– Хин чао, Пэлле! – крикнул Ли в ответ.
– Гутен морген! – поздоровалась Пэлле с немцем Фридрихом, пожала ему руку.
– Гутен морген, Пэлле! – ответил Фридрих, добродушно улыбаясь.
Заглянула на «Малимо»:
– Ахой, пирделка! – обнялась Пэлле со своей чешской подругой Верушкой.
– Ахой, Пэлле! – ответила Верушка.
Проходя мимо аппарата по загрузке материала, Пэлле встретила Михаила Владимировича – начальника производства, – и он загрузил ее по полной программе своими байками – он вообще большой любитель поболтать.
– Салям алейкум! – поприветствовала Пэлле неформальную группировку мусульман, собравшуюся возле АТУ-10900.
– Алейкум салям, Пэлле! – улыбаясь ответили мусульмане.
Пройдя весь цех, Пэлле, наконец-то, дошла до своей лаборатории. Надпись на двери гласила: «ОТК. Посторонним вход только с напитками и едой». И она подумала, что неплохо было бы позавтракать. Она налила себе чая и сделала бутерброд. Вышла во дворик. Села на лавочку. И, наслаждаясь природой, тишиной и одиночеством, стала уплетать свой завтрак. Она очень любит этот маленький, тихий дворик. Он находится в самом отдаленном месте завода. Сюда почти никто не доходит. В лаборатории Пэлле две двери. Одна выходит в цех, а вторая – в этот чудесный дворик.
Пэлле осмотрелась вокруг. Пушистые одуванчики растут вдоль забора с колючей проволокой. Над ними порхают бабочки, чирикают птички. Прилетел воробышек-попрошайка. Пэлле поделилась с ним кусочком хлеба. По асфальту ползет синий жучок. У него сломано крылышко – он не может летать. «Я тоже не могу летать», – подумала Пэлле и огорчилась. Но вдруг он собрался с силами и взлетел. «Настоящий самурай! – подумала Пэлле. – Я тоже буду летать! Переломайте мне крылья, а я все равно взлечу! Рожденный летать не может всю жизнь ползать!».
2
Не долго Пэлле удалось побыть в одиночестве и уединении с природой. Чудила нарушил ее покой. Чудила переехал в Уоксом из Нижнего Тагила двадцать лет назад. Практически сразу устроился электриком на этот завод, где и работает по сей день, считая дни до пенсии.
– Я и на гитаре играю, и на гармошке пою, – ни с того, ни с сего ляпнул Чудила.
Пэлле засмеялась – неожиданное заявление очень развеселило ее.
– Сколько стоят такие кудри?
Пэлле не посчитала нужным отвечать на данный вопрос и снова рассмеялась.