Синтар. Остров-убийца

Дубинина Мария Александровна

Кого выбрал остров?

Сорату?

Генри барахтался в своем собственном помутненном сознании и никак не мог отыскать выхода. Это уже была не просто паника или приступ клаустрофобии. Нет, это было нечто большее. Он ощущал себя в капкане. Генри попытался отыскать телефон, но тот словно испарился. Короткие ногти царапали грубую древесину, под них набивались щепки. Кроме того становилось все холоднее, кожа, разгоряченная и влажная, быстро остыла и покрылась мурашками. Генри сел на колени и уперся руками в пол. Его

трясло.

– Кто-нибудь…

Он уже и забыл, как это страшно, оказаться одному, без выхода, без света, без надежды на спасение. Так мало людей знало об этом его страхе. Никто не станет искать его здесь, а земляные стены заглушат крики. Рука метнулась к горлу, царапая кожу…

– Ты тут, Генри? Генри, отзовись, пожалуйста!

В подвал хлынул свет из открытого люка, хотя, пожалуй, это было преувеличением. И все же для Генри этот светло-серый прямоугольник над головой был настоящим райским светом.

– Я здесь! – крикнул он и порывисто вскочил. И только теперь заметил, как щипало свежие царапины и гудела при движении голова.

– Слава Богу! – в люке показалась голова Сораты. – Фу, кошмар. Что ты тут забыл, Генри? Я с ног сбился, пока тебя разыскивал.

Он протянул руку, и Генри с благодарностью за нее ухватился скользкой от крови ладонью. Выбравшись из сарая, он все-таки не выдержал и рухнул на колени, жадно втягивая ртом прохладный вечерний воздух. Казалось, он спал и вот, наконец, проснулся.

Сората опустился на траву рядом:

– Генри, – его рука легла ему на плечо. – Генри, взгляни на меня. Что с тобой произошло?

Генри покачал головой, не поднимая лица. По щекам катились слезы.

– Пожалуйста, Генри, – Сората придвинулся ближе, сильнее сжимая плечо. – Когда ты молчишь, мне страшно.

В его голосе звучало неподдельное участие, и Макалистер шмыгнул носом. Когда он поднял взгляд с земли, перед ним мелькнули белые мужские кроссовки. Видение было таким четким, что удалось разглядеть даже логотип фирмы.

– Генри?

Макалистер повернулся к Сорате, не стесняясь показаться тому жалким. В конце концов, он уже видел его таким.

– Все в порядке. Правда.

– И ты поэтому плачешь?

Генри не нашелся с ответом, и Сората грустно улыбнулся:

– Ты заставляешь меня чувствовать себя неловко, как будто я тебя обидел. Впрочем, возможно это и впрямь так. Прости.

– Мое падение никак не связано с… – Генри постарался сгладить фразу, – утренней поездкой. И тебе не за что извинятся. На самом деле это я перегнул палку, следовало брать во внимание и твои чувства тоже. Твои чувства к ней.

Сората помрачнел. Его пальцы слишком больно стиснули плечо Генри.

– Давай больше никогда не заговорим с тобой на эту тему? Она причиняет боль нам обоим, а я не хочу делать тебе больно.

– Иногда это необходимо. Опускает с небес на землю.

Их взгляды пересеклись,

и Сората первым отвел глаза, однако перед этим в них блеснул тщательно подавляемый испуг.

– Что такое? – мигом отреагировал Генри, и Сората уронил голову ему на плечо. Это не было тем, к чему Генри привык. – Эй, Сора? Сора?

Кимура медленно поднял голову и посмотрел на Макалистера затуманенным, чужим, взглядом.

– Кажется… я немного… устал.

Он смертельно побледнел, и Генри вовремя подхватил падающее на него тело.

История четвертая, в которой даже смерть оказывается бессильна перед обещаниями

Повернись ко мне!Я тоскую тожеОсенью глухой.(Мацуо Басё)

"Сегодня Новак спросил, не пожалел ли я о том, что открылся этому человеку, показал себя, свое прошлое. И я не жалел. Глупо печалиться о том, что сделал, не сделанные поступки тревожат меня намного больше".

(Из дневников Кимуры Сораты, май, 2013 г.)

– Сора? – Генри почувствовал навалившуюся на плечо тяжесть и подхватил обмякшее, вмиг похолодевшее тело. И паника, только отступившая в мрачные глубины души, снова подкатила к горлу. Генри встряхнул Сорату, но тот не отозвался, лишь голова безвольно мотнулась, падая на грудь.

– Макалистер?

Из-за деревьев вышел Хибики и остановился в нерешительности. Опустил большие накладные наушники на шею и потянулся к карману, чтобы выключить плеер. Парень выглядел спокойным и умиротворенным, однако при виде Сораты лицо его посуровело:

– Это опять произошло? Проклятие! Поднимайте его живо и несите в дом.

Он упал на колени и потрогал лоб и посеревшие щеки Кимуры, проверил пульс. Генри же чувствовал себя настолько беспомощным, что просто не мог найти силы сдвинуться с места, все так же прижимая Сорату к себе. Курихара поднял на него взгляд:

– Отомрите, Макалистер. Вы нужны ему сейчас, как никогда прежде. Ну же!

Генри кивнул. Ощущение болезненной слабости прошло, он поднялся и взял Сорату на руки. Тот был таким легким, будто уже превратился в призрака, его рука с восковым запястьем свесилась, безжизненная, как у мертвеца. Генри тяжело сглотнул и, следуя указаниям Хибики, понес свою ношу в дом, молясь всем известным ему богам.

В старой половине дома, той самой, где жил Сората, было совершенно пусто, словно все и правда вымерли, даже Аями приготовила комнаты ко сну и ушла. Генри это показалось настоящей удачей, лишние вопросы ни к чему, а врач все равно бессилен перед играми злого духа. Только злого ли?