Синтетическая сага. Оперативник

No Name Npc

– Добрый день, - он остановился у камер, чтобы видеть обоих арестантов.
– Открой камеры.

Ирина и Годфруа разом поднялись с коек, когда охранник отпер двери. Девушка внимательно разглядывала туфли, стоящие перед дверью. Они были похожи на те, которые она оставила на шоссе, когда садилась в конвертоплан.

– Доставили вместе с выведенными из строя роботами. Вы действовали из рук вон плохо. Если бы в центре активировали боевой протокол, то мы бы с вами не разговаривали.

Вздохнув Юзеф махнул рукой и сказал следовать за ним. Ирина с кислой миной обулась и заковыляла за ним. Решивший проявить галантность Фабр подхватил её под руку и она не была против. Молодые люди шли следом за сутулым оперативником не задавая вопросов. Ни Селиванова, ни Фабр не верили что их просто отпустят.

Выйдя в просторный холл со множеством гибротов-охранников они не покинули тюрьмы. Крамер довёл их до лифта, а после поездки в нём, на выходе их которого их ждала обычная пластиковая дверь, а не решётка. Дождавшись сопровождающих поляк толкнул дверь, за ней был длинный коридор со множеством дверей.

– Вы хотите провести допрос?

– Скорее надеюсь просто поговорить с вами насчёт того японца, пани.

Старый оперативник распахнул ближайшую дверь слева от них, пропуская в комнату задержанных. Обстановка комнаты допроса была скудной и до неприличия обыденной. Стол со скобой, четыре стула, камера наблюдения под потолком и неизменное одностороннее зеркало и никаких более технологических устройств. Это разочаровало Годфруа, он ожидал увидеть у SSF нечто технически более совершенное, чем стул с наручниками. Этот предмет мебели ничем не отличался от его собрата в полицейском участке, где работал француз.

Расстегнув пиджак и ослабив галстук Юзеф сел спиной к зеркалу и положил смартфон на стол. Прежде чем он включил запись Ирина спросила что стало с японцем. Крамер раздумывал не больше полуминуты и ответил, что Кимори был прооперирован, его рука была спасена, а все осколки были извлечены. Но из-за тяжёлых травм мозга его всё ещё держали в искусственной коме, пока не будет проведено МРТ. Но прежде чем его приведут в сознание, как сказал Крамер, он хотел услышать версию Ирины и Годфруа. Нажав на запись он устроился поудобнее и бросил взгляд на камеру.

– После нашего увольнения из оперативников мы приняли решение продолжить расследование, - начала свой рассказ Ирина не упомянув о роли старого оперативника в их проникновению за стены.

***

2 сентября 2242г. 15:25 GMT +09:00

Неприятная холодная морось попадала Ирине прямо за воротник и она зябко ёжилась. Она честно рассказала поляку всё о том как они нашли и арестовали торговца оружием и как доставили его в город. Не забыла она упомянуть и его подручного - высокого немца и то, что на момент их встречи в торговом центре Тоору уже знал, что она больше не оперативник. После этих сведений Крамер помрачнел и оставшееся время ничего не спрашивал. Потом он сухо попрощался с молодыми людьми и сказал, что в течение недели им нужно будет оставаться в городе, так как их могут вызвать для дачи дополнительных показаний.

К тому, что нужно платить за снимаемое жильё Ирина никак не могла привыкнуть. Она конечно же прекрасно понимала, что в капиталистическом мире дела по другому обстоять не могли. Но всё равно платить, даже если это было просто снятие денег с её электронного счёта, для неё было занятием странным и непривычным. Пока у неё хватало средств, чтобы прожить неделю в двухкомнатной квартире в двадцатиэтажном доме обтекаемой формы с широким основанием, отчего он был похож на луковицу.

Этот дом, как и все дома, появившиеся за последние сто лет был не построен, а выращен из фораминифер. В таких домах не было прямых стен и углов, все помещения внутри были овальными и скругленными, даже ступени имели слегка округлую форму. И оттенки таких домов часто отличались не только в разных городах-крепостях, но даже внутри городов. Как Ирина знала часто это было обусловлено климатом и окружающими почвами. Дом, в котором девушка сняла квартиру, напоминал ей о Москве, он был светло-кремового цвета, как и тот дом в котором она родилась. Настойчивый свет голографических реклам, пробивавшийся через жалюзи и еле слышимый гул городского автотранспорта разбивал эту иллюзию. Как и настойчивая реклама в расширенной реальности. В зеро-граунде не было навязчивой рекламы, но стоило девушке вернуться в Саппоро как на неё высыпался просто ворох всяческих "инновационных решений и выгодных предложений". Никогда не сталкивавшаяся с рекламой дома Селиванова не подумала, что

перед приездом в капиталистические города-крепости ей нужно будет установить программу-блокиратор в свой имплант. Штаб-квартира SSF была защищена файерволом, но стоило только девушке покинуть штаб-квартиру, как её тут же атаковало реклама в расширенной реальности. И только сев в такси она сняла контактные линзы-дисплеи и, завернув их в платок, убрала во внутренний карман.

Двадцать минут короткого сна в такси, покупка продуктов в ближайшем к дому магазине и через сорок минут она оказалась в снимаемой квартире. Первым делом Ирина приняла душ а затем, надев контактные линзы и, ограничившись лишь трусиками из одежды, она приготовила на завтрак бутерброды и кофе.

– Новости, - сказала девушка, система расширенной реальности вывела на стене изображение ведущей вечерних новостей.

Часть 4

Крамер и врач стояли у стены рядом с двумя армейскими гибротами, наблюдая как роботы-медсёстры помогают одеться Тоору. Реабилитация ещё не закончилась, и арестованному нужно было пройти полный курс лечения. Но он не был гражданином фортресс-сити и у него не было идентификационного импланта, поэтому на полную медицинскую помощь он мог не рассчитывать. А это означало, что перебинтованная рука на перевязи и перебинтованное лицо Кимори без полного цикла лечения не избавится от шрамов. А вместо утерянного левого глаза хирург живил ему дешёвое бионическое глазное яблоко с неприятно зелёной радужкой. Но пока процесс сращения не произошёл и Тоору таращился на оперативника своим настоящим карим глазом. Коротко подстриженный после операции на мозге и одетый в оранжевую тюремную робу он попытался самостоятельно обуть предложенные роботом-медсестрой кеды. У него почти получилось завязать шнурки, как правая рука внезапно сомкнулась на шее своего хозяина. Процесс заживления кожного покрова всегда сопровождался болью и Кимори, кривясь от острой боли в взбунтовавшейся руке, смог оторвать её от шеи при помощи здоровой руки. Поляк удивлёно взглянул на врача, нижняя челюсть и большая часть головы которого была аугментированной.

– Идиокинетическая апраксия, - голос врача был синтезированным и исходил из динамика во рту.
– Синдром чужой руки.

– Это возможно вылечить?

Кимори наконец смог победить руку, несколько раз ударив её кулаком левой, лояльной ему, руки.

– Замена повреждённых участков мозга, - искусственные глаза врача уставились на старика.
– Или запуск регенеративного процесса в повреждённом участке мозга. Для граждан фортресс-сити.

– Понятно, - сухо сказал Юзеф.
– Мистер Кимори, пройдёмте за мной.

В ответ на слова поляка арестованный торговец оружием вновь уставился на него. Его взгляд был неприятным и Крамер, к своему удивлению понял, что испытывает страх перед ним. Пусть еле осознаваемый, на уровне мурашек на спине, но всё же страх. И хотя половина лица японца была скрыта под бинтами он кривовато ухмыльнулся оперативнику.

– Так вы вроде как главный тут? Допрашивать меня будете? Только я не собираюсь ничего вам говорить без адвоката.

– Он будет вам предоставлен, - кивнул поляк.
– Выводите его.

Гиброты шагнули к японцу и тот попятился.

– Ладно, ладно! Я сам пойду.

Крамер взмахнул рукой и биороботы остановились. Тоору, бросив на оперативника ещё один гневный взгляд, в сопровождении гибротов вышел из палаты. Поляк немного помедлив, словно пытаясь что-то вспомнить, снял очки и протёр их платком. Ему казалось, что он упустил нечто важное, но никак не мог понять что именно.

***

– Вы видно любите вечерние допросы, - приторным голосом сказал Кимори, продолжая улыбаться.
– А где мой адвокат?

– Он перед вами, - старый оперативник положил на стол смартфон и включил запись.
– Оперативник есть судья, прокурор и адвокат. Нам дано право выносить решение опираясь на Закон.

Арестованный не был прикован наручниками к столу. Он встал и наклонился к Юзефу, пристально всматриваясь в глаза старику.

– Это ваш Закон. И он не имеет власти за стенами ваших городов. Точнее перестал иметь, когда вы заперлись в этих убежищах и стали убивать нас. Разбирались с перенаселением, да?