Синтетик-3
Шрифт:
Нидлз Гудвин не забыл этого. Ведь статистика говорит сама за себя, и согласно ей, различных аварий и катастроф, по вине электроники происходит немногим меньше, чем по причине человеческого фактора.
Кристина Торн тоже возилась в своей лаборатории. Вот уж кто-кто, а она не страдала от скуки. Казалось бы, биолог должен быть первым, кому нечем себя занять, пока длится космический перелет. И она-то уж точно должна быть первой, кто будет страдать от скуки. Но ничего подобного с Кристиной не произошло. Напротив, с нею по-прежнему были ее растения. Они находились в ее биологической лаборатории,
– Ах, вы мои хорошие, мои маленькие, как вы тут без меня, не скучали?
– Кристина нагнулась над растениями, внимательно осматривая их. Она говорила с ними, как мать с родными детьми. Впрочем, она и чувствовала себя их матерью.
Если бы посторонний, и не знающий человек увидел бы эти растения, он бы принял их за что угодно, но только не за растения. Может быть, за камни, или же за какого-нибудь морского моллюска, а то и вовсе за горную породу. Но это были растения, форма жизни на кремневой основе. Эта форма была самая непритязательная. Ей не требовалось никаких особых условий, она не нуждалась в воде, и весьма комфортно себя чувствовала в такую жару, когда любая форма, основанная на углероде, давно бы уже погибла.
– Потерпите еще немного, скоро вас будет ожидать новый дом, там, где вам будет просторно и... очень жарко.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
БОГ И РЕЛИГИИ
Шли четвертые сутки полета. "Орион" летел в мировом пространстве, с неизменной скоростью в пятьдесят километров в секунду. Экипаж, малу-помалу, приспособился к монотонному течению дней, и уже не так страдал от своего безделья. Космонавты находили себе занятия по душе. Механики целыми днями играли в покер, Макдагерт проводил время в шахматном турнире. Он узнал, что синтетики, оказывается, то же были обучены играть в эту игру. Это сильно подняло ему настроение, и он принялся сражаться с ними, но так и не сумел пока выиграть у них ни одной партии.
Что касается Кристины, то она тоже нашла себе занятие по душе. Она увлеклась чтением книг. Разумеется, это была художественная литература. Ей хотелось отдохнуть от научных трудов. Она читала быстро, проглатывая книги, и пропуская места, которые казались ей неинтересными. Однако странно, так любимые ею "женские" романы вдруг стали казаться ей банальными и пустыми. С чего бы это? Любовные истории виделись ей слишком фальшивыми и приторными.
Кристина взяла исторический роман. Но теперь ей все чаще стала бросаться в глаза вся бессмысленность человеческой истории, и ничем не оправданная людская жестокость. Она подумала о том, что и в самой истории не было ничего нового. Человечество только тем и занималось, что уничтожало друг друга и боролось за власть. Но почему так? Неужели же жизнь вообще бессмысленна, или единственный ее смысл - это стремление подчинить себе как можно больше людей и обогатиться за их счет? И что самое поразительное, так это то, что все свои злодеяния люди покрывали высокими идеями, религиозными целями, и служению своему богу.
От размышления Кристину оторвал голос Дэвида.
– Что ты там читаешь?
Он уже давно наблюдал за своей подругой, и ему казалось, что отношения между ними стали охладевать. Так ли это было или не так, он не знал, но Кристина, последнее время, почти перестала его замечать. Может быть, это
Женщина вздрогнула от неожиданности. Она действительно настолько глубоко погрузилась в размышления, что никого не замечала вокруг. Оторвавшись от книги, она посмотрела на Дэвида.
– Да так, все о войнах, которые ведет человечество на протяжении всей своей истории.
– А-а, - понимающе протянул Дэвид.
– Всегда одно и то же.
– Вот именно. Это-то и пугает меня. Неужели же человек создан лишь для того, чтобы уничтожать себе подобного?
Кристина висела в своей излюбленной позе - вытянувшись горизонтально под самым потолком, чтобы никому не мешать.
– Для чего вообще создан человек - это большой вопрос. Не думаю, что человечество сможет когда-нибудь найти на него ответ.
Дэвид воспарил вверх, и попытался рассмотреть обложку книги.
– И это меня так напрягает.
Тайлер пожал плечами (это напряжет кого угодно), и сказал:
– Почему бы тебе не почитать что-нибудь другое, что не так загружает мозги.
Кристина закрыла книгу, и задумчиво посмотрела на нее.
– А что другое? Во всех книгах одно и то же, интриги, убийства, войны, борьба за власть. И еще одно, что меня возмущает, так это религия.
– Религия?
– Ну да, религиозные войны. Все народы воюют за своего бога, считают свою веру единственно правильной, а остальные ложными. Люди оправдывают свои злодеяния тем, что таким образом они пытаются искоренить ересь. Но ведь это же безумие?
– Безумие, - согласился Дэвид.
– И вообще, откуда повелись все эти религии, это бесконечное множество богов? Их придумала и создала человеческая фантазия или же этому есть еще какое-то объяснение?
– Бог один, - внезапно послышался чей-то голос. Он шел из-за перегородки.
Дэвид и Кристина выглянули в коридор и увидели Стэна, который неподвижно сидел в одном из кресел в пассажирском зале. Выходило, что он прислушивался к их разговору.
– О, - подала голос сидевшая неподалеку от синтетика Ким.
– Наши проповедники опять сели на своего конька.
Капитан и Кристина переглянулись между собой, при этом брови Дэвида изогнулись в легком удивлении, а по губам женщины пробежала пренебрежительная улыбка.
– Вот как, - произнес Тайлер.
– Тогда почему у каждого народа свой бог? Почему столько религий и верований?
– Да, вот именно, - поддержала Дэвида Кристина.
– У христиан Иисус, у мусульман Аллах, у буддистов Будда. И это только самые основные религии. А сколько еще мелких. Например, у греков вообще несколько десятков, если не сотен богов. О каком одном Боге ты говоришь?
Стэн поднялся над креслом, в котором сидел, и повернулся лицом к вопрошающим. Некоторое время он рассматривал лица Кристины и Дэвида, словно размышляя над тем, как повести с ними дальнейший разговор.
– Видишь ли, Кристина, - медленно, словно тщательно подбирая слова, заговорил он.
– Если бы ты прочитала Библию, ты, возможно, смогла бы найти ответ на свой собственный вопрос.
Кристина представила себе эту толстенную книгу, в которой почти полторы тысячи страниц, написанных мелким шрифтом, и это еще при условии, что она огромного формата, и ужаснулась.