Синтез йоги
Шрифт:
Третья характеристика сверхразума, проистекающая из этой разницы, приводит нас к практическому различию между двумя видами знания. Сверхразум есть прямо сознающая истину божественная сила непосредственного, неотъемлемого и спонтанного знания, несущая свет Идея, поддерживающая все реальности и не зависящая от предписаний логических и других шагов следования от известного к неизвестному, подобно тому как зависит от этого ум, который является силой Неведения. Сверхразум вмещает все свое знание в самом себе, в своих высотах он есть божественная мудрость в вечном обладании всей истиной, и даже в своих низших, ограниченных или индивидуализированных формах должен только выявлять из себя наружу скрытую истину, — это то осознание, которое старые мыслители пытались выразить, когда говорили, что знание всего является в своем подлинном происхождении и природе только памятью внутренне существующего знания. Сверхразум постоянно и на всех уровнях сознает истину, он тайно существует даже в умственном и материальном бытие, обозревает и знает вещи, даже самые скрытые от умственного неведения, понимает, стоит позади и управляет умственными процессами, потому что все в уме происходит из сверхразума, — так и должно быть, поскольку все происходит из духа. Все умственное является частичным, видоизмененным, скрытым, подавленным и половинчатым отображением сверхразумной истины, искаженной и производной, несовершенной формой этого более великого знания. Ум начинает с неведения и переходит к знанию. Как фактическая реальность в материальной вселенной ум появляется из первоначального вселенского несознания, которое на самом деле есть инволюция все сознающего духа в его собственной растворенной и саморассеянной силе действия; и ум появляется, следовательно, как часть эволюционного процесса, сначала от виталического ощущения к явственному восприятию, затем появление виталического ума, способного на чувство, далее, развивающийся из него ум чувственного переживания и желания, сознательная воля, растущий
Ум человека, способный на обдумывание, на скоординированное исследование и понимание самого себя, своей основы и окружения, приходит к истине, но на фоне первоначального неведения, к истине, ослабленной постоянно окутывающим туманом неуверенности и ошибки. Его несомненные факты относительны и по большей части случайны, или же это несомненные, но отрывочные данные несовершенного, неполного и несущественного опыта. Он делает открытие за открытием, получает представление за представлением, прибавляет переживание к переживанию, опыт к опыту, — но теряя, отказываясь и забывая, он должен возвращаться много раз к исходным позициям по мере того, как он развивается, — и он пытается установить связь между всем, что он знает, посредством расстановки логических и других последовательностей, серии принципов и их зависимостей, обобщений и их применения, и делает из своих схем структуру, в которой умственно он может жить, двигаться и действовать, радоваться и трудиться. Это умственное знание всегда ограничено по размеру; более того, в добавление к этой ограниченности, ум даже устанавливает еще и свои волевые барьеры, пропускающие по умственной схеме оценок определенные части и стороны истины и исключающие все остальное, поскольку, если бы он допустил свободный вход и борьбу всех идей, если бы он допустил бесконечность истины, он бы потерял самого себя в несогласованном разнообразии, в неопределенной необъятности, и был бы неспособен действовать, неспособен приступить к практическим заключениям и эффективному творчеству. И даже тогда, когда умственное познание наиболее широко и полно, оно все же является непрямым знанием, знанием не вещи в себе, но ее изображений, оно — система представлений, схема обозначений, кроме, может быть, того случая, когда в определенных движениях ум превышает сам себя, идет выше умственной идеи к духовной тождественности, но ум убеждается, что чрезвычайно трудно идти выше нескольких изолированных и напряженных духовных осознаний, или привлекать их, или разрабатывать и организовывать правильные практические последствия из этих редких отождествлений, дающих подлинность знания. Более великая, чем разум, сила, требуется для духовного понимания и осуществления этого глубочайшего знания.
Именно сверхразум, сокровенно знающий Бесконечное, один может делать это. Сверхразум прямо видит дух и сущность, внешность и внутренность, результат и действие, первоосновы истины и обусловленные ею подчиненности как одно неделимое целое, и поэтому он может разрабатывать подробные результаты в силе сущностного знания, выражать разнообразия духа в свете его отождествлений, составлять видимые разделения в истине его единства. Сверхразум — знаток и творец своей собственной присущей ему истины, ум человека — всего лишь знаток и творец, действующий в полусвете и полумраке смешанной истины и ошибки, а также творец вещи, идею которой он извлекает в измененном, переведенном, сокращенном виде из чего-то более великого, что превыше его. Человек живет в умственном сознании между огромным подсознанием, которое представляется его видению темным несознанием, и еще более огромным сверхсознанием, которое он склонен принимать за иное, светлое несознание, поскольку его представление сознания ограничено его собственным средним пределом умственного восприятия и рассудка. Именно в этом светлом сверхсознании находятся уровни сверхразума и духа.
Сверхразум, с другой стороны, поскольку Он наряду с тем, что владеет знанием, действует и творит, являет собой не только прямую истину-сознание, но просвещенную, прямую и спонтанную истину-волю. Нет и не может быть в воле самознающего духа какого-либо противоречия, разделения или различия между его волей и его знанием. Духовная воля есть Тапас или просвещенная сила сознающего бытия духа, выполняющая безошибочно и надежно то, что пребывает там внутри нее, и она есть этот непреложный процесс явлений, действующих согласно их собственной природе, она — приведенная в действие работа энергии, производящей событие и результат согласно силе внутри нее, она — процесс действия, несущего в себе плод и исход, включенные в его собственный характер и цель, которые мы называем в ее различных аспектах законом Природы, Кармой, Необходимостью и Судьбой. Эти вещи представляются для ума действием силы, находящейся снаружи или над ним, в которое он вовлечен и в котором он находится только посредством способствующего личного усилия, которое частично преуспевает и достигает цели, частично терпит неудачу и ошибается, и которое даже в успехе сильно отклоняется от результатов, иных и во всяком случае более великих и значительно дальше идущих, чем его собственное намерение. Воля человека работает в неведении при частичном свете или чаще в мерцаниях света, которые вводят в заблуждение настолько же, насколько освещают. Его ум — это неведение, старающееся создавать стандарты знания, его воля — это неведение, старающееся создать стандарты права, и как результат, вся умственная система человека очень сильно напоминает дом, разделенный между владельцами, идея в конфликте с идеей, воля часто в конфликте с идеалом права или интеллектуальным знанием. Сама воля принимает различные формы: воля рассудка, прихоти эмоционального ума, желания и страсти виталического существа, побуждения, слепые и полуслепые понуждения нервной и подсознательной природы, — и все это ни коем образом не образует гармонии, но, самое лучшее, случайное и непрочное согласие среди разногласий. Воля ума и жизни везде ошибается в поиске правильной силы, правильного Тапаса, которого можно достигнуть целиком в его полном свете и верном направлении только через единство с духовным и сверхразумным бытием.
Сверхразумная природа, напротив, точна, гармонична и едина, там воля и знание — только свет духа и сила духа, сила, производящая свет, свет, освещающий силу. В высшем сверхразуме они тесно сплавлены вместе и даже не сопровождают друг друга, а являются одним движением, воля, освещающая сама себя и само себя исполняющее знание, и вместе они — единый струящийся поток существа. Ум знает только настоящее и живет в этом изолированном движении, хотя он пытается помнить и удерживать прошлое, и также предвидеть и подчинять будущее. Сверхразум владеет видением трех времен, trikaladr sti; он видит их как неразделимое движение, видит также каждое время, содержащее в себе другие. Он осознает все стремления, энергии и силы как разнообразную игру единения, знает их соотношение друг с другом в едином движении единого духа. Сверхразумная воля и действие — это, следовательно, воля и действие спонтанной самовыполняющейся истины духа, прямое и, на высочайшем уровне, безошибочное движение непосредственного и полного знания.
Верховный и вселенский Сверхразум — это активный Свет и Тапас верховного и вселенского Я, проявляющегося в качестве Господина и Творца, это то, что мы начинаем познавать в Йоге как божественную Мудрость и Силу, вечное знание и волю Ишвары. На высших уровнях Бытия, где все известно и все проявляется как существования единого существования, как сознания единого сознания, самосотворение восторга единой Ананды, где много истин и сил одной Правды, идет цельное, неделимое и интегральное проявление его духовного и сверхразумного знания. И на соответствующих уровнях нашего собственного существа Джива участвует в духовной и сверхразумной природе, живет в ее свете, силе и блаженстве. По мере того, как мы спускаемся ближе к тому, чем мы являемся в этом мире, присутствие и действие этого самознания уменьшается, но всегда сохраняется его сущность и характер, если не полнота сверхразумной природы и его способ познания, проявления воли и действия, потому что это самознание все еще живет в сущности и в самом теле духа. Когда мы прослеживаем опускание я к материи, мы видим ум как ответвление, которое отходит все дальше от полноты я, полноты его света и бытия, и которое живет в разделении и отклонении, не в самом теле солнца, но сначала в его ближайших, а затем в его отдаленных лучах. Есть высочайший интуитивный ум, более близкий к сверхразумной истине, который воспринимает ее, но даже он уже является формацией, заслоняющей прямое и более великое подлинное знание. Есть интеллектуальный ум, который, подобно матовой наполовину светонепроницаемой крышке, прерывает и отражает льющийся свет, искривляет его лучи в своей светопреломляющей среде, скрыто видоизменяя истину, известную сверхразуму. Есть еще более низкий ум, построенный на фундаменте чувств, между ним и солнцем знания лежит плотное облако, эмоциональный и чувственный туман, через которое то тут, то там проходят вспышки и сверкания света. Есть виталический ум, который напрочь закрыт даже от света интеллектуальной истины, и еще ниже в подумственной жизни и материи дух полностью вовлекает себя как бы в сон и ночь, сон, погруженный в тусклое, но все же мучительное и беспокойное сновидение, в оцепенение механической сомнамбулической энергии. Именно в ре-эволюции духа из этого самого низкого состояния мы обнаруживаем себя на уровне, возвышающемся над более низким творением, принявшими его всего в себя и достигающими в нашем восхождении не далее, чем только света хорошо развитого умственного рассудка. Полные силы самознания и просвещенной воли духа находятся все еще выше ума и рассудка в сверхразумной Природе.
Если дух пребывает везде, даже в материи, — фактически материя сама является только скрытой и затемненной формой духа, — и если сверхразум есть вселенская сила духовного всемогущего самознания, организующая
Внешняя материя, жизнь, ум не владеют этим оккультным действием сверхразума, даже и в то время, когда захваченный и принужденный необходимостью он накладывается на их работы. Есть нечто, что мы иногда склонны называть разумом и волей, действующими в материальной силе и атоме, хотя эти наименования звучат ложно, поскольку это действующее нечто фактически не подобно нашей собственной воле и разуму, — давайте назовем это скрытой завуалированной интуицией самосуществования в работе, — однако атом и сила не осознают ее, и представляют собой только темное тело материи и силы, созданное ее первым усилием самопроявления. Присутствие такой интуиции делается более очевидным для нас во всем действии жизни, поскольку оно ближе к нашему собственному масштабу. И по мере того, как жизнь развивает такое открытое чувство и ум, как в животном создании, мы можем говорить более уверенно о жизненной интуиции, которая стоит за процессами жизни, и которая появляется в животном уме в ясной форме инстинкта, — инстинкт, автоматическое понимание, вселенное в животное, уверенное, прямое, самосуществующее, самонаправляющее, которое выражает где-то в его существе точное знание цели, связи, явления и объекта. Интуиция действует в жизненной силе и уме, но все же поверхностная жизнь и ум не владеют ею и не могут дать отчет о том, что она делает или контролирует, или на что распространяет силу по своей воле и желанию. Здесь мы наблюдаем две вещи, первая, что открытая интуиция действует только для ограниченной необходимости и цели, и что в остальных процессах природы есть двойное действие, одно — неуверенное и несведущее действие поверхностного сознания, другое — засознательное, заключающее в себе тайное не осознаваемое указание. Поверхностное сознание полно слепых исканий, неуверенных попыток, которые скорее возрастают, чем убавляются по мере того, как жизнь поднимается по ее лестнице и расширяется в охвате своих сознающих сил; однако тайное я внутри обеспечивает, вопреки исканиям виталического ума, действие природы и результат, нужный для настоятельной потребности, цели и судьбы существа. Так продолжается на все более и более высоком подъеме по ступеням вверх до уровня человеческого рассудка и интеллекта.
Существо человека также полно физических, виталических, эмоциональных, психических и динамических инстинктов и интуиции, но он не полагается на них, как это делает животное, — хотя они в нем способны на значительно больший охват и большее действие, чем в животном и еще более низком создании по причине его более великого современного эволюционного развития и еще более великой возможности развития его существа. Человек подавил их, прекратил их полное и открытое действие до атрофии, — хотя эти способности не уничтожены, но, скорее, сдержаны или отброшены назад в неосознаваемое сознание, — и следовательно, эта низшая часть человеческого существа намного менее уверена в себе и намного менее доверяет указаниям своей природы, значительно чаще, вопреки большему размаху своих способностей, идет ощупью, блуждает и ошибается, чем животное в своих меньших границах. Это происходит потому, что подлинная Дхарма человека и закон бытия состоит в том, чтобы искать более великого самосознающего существования, самопроявления, не затемненного и управляемого невежественной потребностью, но просвещенного, сознающего то, что выражает себя и способного дать этому еще более полное и более совершенное выражение. И в конце концов, его кульминация должна быть в том, чтобы отождествить себя со своим величайшим и подлинным Я и действовать, или, скорее, позволить ему действовать, поскольку природное существование человека представляет собой инструментальную форму выражения духа, в его спонтанной совершенной воле и знании. Человеку первым инструментом для такого перехода служит разум и воля разумного понимания, и человеком движет побуждение полагаться на разум по мере его развития для получения знания и руководства, и предоставить ему контроль над остальным своим существом. И если бы разум был высочайшим и величайшим, целиком достаточным средств Я и духа, человек мог бы, пользуясь им, знать совершенно и руководить совершенно всеми движениями своей природы. Этого он не может сделать полностью, поскольку его собственное я больше, чем его разум, и если бы человек ограничивал себя рациональной волей и интеллектом, он наложил бы капризное и деспотическое ограничение как на степень, так и на вид своего саморазвития, самовыражения, на знание, действие, на Ананду. Другие части его существа также требуют полного выражения в огромности и совершенстве человеческого я, и не смогут иметь этого, если их выражение видоизменено, подрезано и подрублено, произвольно приспособлено и механизировано в действии негибким механизмом рационального интеллекта. Божество разума, интеллектуальный Логос, есть только частичный представитель и заместитель более великого сверхразумного Логоса, и его функция в том, чтобы налагать предварительное частичное знание и порядок на жизнь создания, но подлинный заключительный и интегральный порядок может быть основан только духовным сверхразумом при его появлении.
Сверхразум в низшей природе наиболее сильно представлен как интуиция, и, следовательно, именно посредством развития интуитивного ума мы можем сделать первый шаг к самосуществующему, спонтанному и прямому сверхразумному знанию. Вся физическая, виталическая, эмоциональная, психическая, динамическая природа человека — это поверхностное схватывание внушений, которые поднимаются наружу из неосознаваемого интуитивного собственного бытия этих частей, и это попытка, обычно ощупью и часто окольно, ввести их в действие внешнего воплощения и силы природы, которая не освещена открыто внутренней силой и знанием. Возрастающий интуитивный ум имеет наилучшую возможность обнаружить то, что ищут остальные части существа, и возможность вести их к желаемому совершенству их самовыражения. Сам рассудок есть только особый осуществленный поверхностным согласующим интеллектом вид применения внушений, которые действительно приходят из скрытой, а иногда частично открытой и активной, силы интуитивного духа. Во всем его действии, в скрытой или наполовину скрытой начальной точке есть что-то, что не является созданием разума, но передано ему или прямо через интуицию, или косвенно через некоторую другую часть ума, для обращения в интеллектуальную форму и процесс. Рациональное суждение в своих заключениях и механическом процессе логического понимания, в своих ли более общих или в более развитых операциях, скрывает, пока разум развивается, подлинный источник и природную сущность нашей воли и мышления. Величайшими умами являются те, в которых эта вуаль становится прозрачной, но несомненно, что наибольшая часть интуитивного мышления часто, но не всегда, несет с собой огромное сопровождающее проявление интеллектуального действия. Как бы то ни было, интуитивный рассудок в современном уме человека никогда не бывает совершенно чист и полон, потому что он работает в проводнике ума, он одновременно захвачен и сплошь покрыт смешанным хламом умственного сознания. Он пока еще не выявлен, не развит, не усовершенствован так, чтобы быть достаточным для всех действий, теперь выполняемых другими умственными инструментами, не подготовлен, чтобы возвысить их и изменить их, или заменить их своими собственными, полнейшими, наиболее прямыми, уверенными и достаточными работами. Действительно, это может осуществиться только, если мы сделаем интуитивный ум промежуточным средством выявления самого тайного сверхразума, умственным отражением которого он является, и средством формирования в нашем фронтальном сознании главной основы и инструмента сверхразума, что сделает возможным для Я и духа показать себя в своей собственной огромности и великолепии.