Синтез
Шрифт:
Гедимин, не отрываясь, глядел на «проржавевший» скирлин и на комья серой грязи, вытряхнутые из уловителя. «Выцежено всё, до последнего атома… Если набрать местной руды, залить этой слизью и периодически отцеживать, — сколько жёлтого кека у меня будет? Очень интересно…»
— Это был сольвент Йонице, разработанный в Северном Союзе, — Майкл вскрыл второй герметичный сосуд и наполнял из него чистую кювету. — Я покажу аналогичный опыт с сольвентом Нолана. Он активируется при очень низкой освещённости и переходит в режим сброса на свету. Считается, что это будет удобно при работе в шахтах… О чём вы хотите спросить?
Гедимин
— Как сделать сольвент? — спросил Гедимин. — Это сложно?
Майкл помедлил с ответом, внимательно глядя на него.
— Это изобретение защищено патентом. Пока не получено разрешение на его производство, однако «Вирм» планирует выкупить патент. Если разработка окажется прибыльной… В любом случае, я не имею права показывать вам такие опыты. Я ответил на ваш вопрос?..
Вторая кювета была проедена не со дна — дно освещалось — а с затемнённых, непрозрачных боков, но так же быстро, как первая. Железо, окисляясь, оседало на тканевом фильтре, серая слизь всплывала на поверхность. Гедимин задумчиво смотрел на неё, прикидывая варианты защиты труб и насосов. «Интересно будет работать с этим веществом.»
Защитное поле схлопнулось, прикрывая отключённую установку. Гедимин дополз до стены и откинулся на неё, прижимая к груди счётчик Гейгера. Рука так тряслась, что он опасался раздавить прибор — но на то, чтобы дотянуться до ниши и аккуратно положить его, не было сил. Мышцы не подчинялись, тело будто превратилось в ком Би-плазмы. Сердце колотилось в горле и, по ощущениям, порывалось выползти наружу. Гедимин с трудом сглотнул — слюны было много, заплёвывать лабораторию он не хотел. В горле заныло. Воздух едва заметно пах горячим металлом, и не из-за отключённого фторного реактора — эта установка остыла час назад, и её запах выветрился. Сармат плюнул на ладонь — в отражённом свете единственного фонаря слюна показалась ему розоватой. Он мотнул головой, пытаясь сфокусировать зрение на шкале счётчика.
«Чуть выше нормы…» — собравшись с силами, Гедимин дотянулся до креплений и подвесил прибор на обычное место. С трудом, шатаясь от стены к стене, он дополз до затопленного коридора, уходящего к озеру, и опустил руки в холодную воду. Три дня шли дожди, озеро, и так не слишком тёплое, быстро остывало. Холод принёс облегчение — в глазах начало проясняться. Гедимин отхлебнул из ближайшей канистры, запоздало заметив, что там не вода, а спиртовой раствор, быстро запил водой и лёг на каменный пол, слушая, как кровь стучит в висках. «Даже если нейтронный источник не экранируется… если всё это время он был включён, и я работал под ним… за пять минут я не мог набрать такую большую дозу. Что-то здесь не так, и я не понимаю…»
Он посмотрел на обожжённую руку. Края красного пятна потемнели и покрылись грубыми чешуями, центр оставался бледно-розовым — из-под кожи поднимался очередной водяной пузырь. «Кажется, зря я связался с плутонием,» — подумал сармат, садясь у стены и доставая чистый кусок ветоши. «На перевязки уходит больше, чем на работу. Как будто я каждый раз обжигаюсь заново. Но где?!»
Наложив повязки,
— Эта схема ещё не была опробована на практике, но по расчётам она должна оказаться пригодной для работы с сольвентом, — Майкл провёл указателем вдоль стены, подсвечивая чертёж. Гедимин, мотнув головой, наклонился над листом для записей, попытался провести прямую линию, — рука задрожала, выписывая зигзаг. Сармат покосился на запястье — из-под повязки проступала холодная прозрачная жидкость. Он снова взялся за ручку, провёл ещё одну линию — короткий полукруглый отрезок. Стержень проткнул бумагу и впился в стол. Сармат судорожно сглотнул, чувствуя знакомый привкус железа. «Опять,» — успел подумать он, прежде чем его повело в сторону, и он, оттолкнувшись от стола, сполз на пол. «Этого ещё не хватало…»
Растянувшись на полу, он закрыл глаза и сосредоточился на словах профессора. «Жаль, отсюда не видно чертежей,» — сармат кое-как перекатился на бок и выполз в проход. Кто-то осторожно пнул его в плечо. Гедимин отодвинулся на пару сантиметров — на большее не хватило сил.
— Доигрался? — сверху на него, презрительно щурясь, смотрел Йорат. — Ещё порция дебильных опытов?
— Заткнись, — прохрипел сармат. Слюна уже не помещалась во рту и стекала наружу, при попытке её проглотить подступила тошнота.
— Эй, Джед, ты чего? — с соседнего стола свесилась Мика.
— Ничего… скоро пройдёт, — пробормотал Гедимин, перекладывая руку под голову. Тут же заболело обожжённое запястье. Он ещё раз попытался сесть — хотя бы на пол — но руки так дрожали, что опираться на них было невозможно.
— Вот придурок, сдохнет же из-за своей же тупизны… — прошептал Йорат, отодвигаясь. Наступила тишина. Гедимин вяло удивился, что не слышит слов профессора, когда над его головой раздались шаги.
— Что с вами? Вам плохо?
Сквозь слезящиеся веки сармат увидел силуэт в жёлтом комбинезоне. Человек склонился над ним. «Только не при нём…» — содрогаясь от стыда, Гедимин попытался отползти под стол, но не смог даже развернуться так, чтобы втиснуться между ножками.
— Облучился, — фыркнул Йорат, пинком выталкивая руку ремонтника из-под своего стола. — Всё его экспери… Эй!
— Не обращайте внимания, профессор, — сказал Сет Хепри. — Здесь урановый рудник. Такое со всеми бывало. Пусть лежит, к концу лекции опомнится.
«Сет? Не ожидал…» — на выражение благодарности у Гедимина не было сил, даже посмотреть на вмешавшегося он не мог — перед глазами всё плыло. Он ждал, что человек отойдёт, но тот опустился на корточки, и сармат почувствовал чужие пальцы на своём запястье.
— Как вы себя… Чёрт!
Человек задел одну из повязок, и она сползла, открыв незаживающий ожог и свежие язвы. Майкл медленно опустил руку Гедимина обратно на пол и выпрямился.
— Нужно позвать медика, — сказал он. — Чёрт! Передатчик… Я быстро!