Синто. Героев нет

Пушкарева Любовь Михайловна

— Я бы не была так уверена, что он мертв, — сказала я.

— Крылатые сказали, что «Отец» ушел, — ответил отец.

Я пожала плечами, мол, если так, то спорить не буду.

— Так что? Русы не поверили в его смерть и искали? — спросила я.

— Если бы. Пираты наткнулись на оазис с чужими и похитили, кого смогли, а, привезя чужих в свой сектор, они засветились перед агентами русов. Между прочим, такая разветвленная сеть именно русских агентов наводила бы на подозрения, если бы не информация о связях с Техасом и Калифорнией, полученная благодаря тебе.

— Ну,

это еще ничего не значит, одна группировка могла работать с американскими планетами, другая с русами… А отчего же русы так боятся обвинений в создании чужих, ведь этот гений отказался от родины?

Отец жестом предложил мне самой ответить на этот вопрос.

— Ну… или они сейчас слабы и опасаются что хины и евсы объединятся против них под этим предлогом, или же сами весьма успешно разрабатывают что-то. И для нас предпочтителен первый вариант, иначе нас не оставят в покое, стараясь устранить свидетелей и конкурентов, да?

— Да.

Я вздохнула, позволив себе ненадолго погрузиться в отчаяние по поводу того, что мой мир так хрупок и уязвим.

— Амброзию? — раздался чуть насмешливый голос отца.

Я на секунду задумалась над его предложением, хочу ли я забыть об этом разговоре? Нет, если бы хотела пребывать в счастливом неведении, как и большинство синто, я бы давно уже готовилась стать младшей или полноправной женой какому-нибудь лорду.

Я давно сделала свой выбор.

— Нет, отец. Кто-то ж должен тащить на себе весь этот груз, правда?

— Но почему ты? — серьезно спросил он.

Я улыбнулась и развела руками.

— Потому что из меня не выйдет хорошей жены; может, хоть безопасник будет сносный.

Отец опустил глаза, пряча эмоции.

— Безопасник сносный… Ты хоть в регенератор постарайся не попасть за эти месяцы, безопасник… — пробурчал он, но его бурчание меня не обмануло.

На следующее утро отец поручил мне доставку груза до космояхты, а сам дезертировал якобы по делам. Пару часов ушло на погрузку контейнеров в заказанный грузовой флаер, потом я пилотировала этот флаер к Пушистым островам, улаживала формальности с таможней и, выбив погрузчик, наблюдала за переносом груза в яхту. Потом размещала и закрепляла груз в отсеках, за этим «захватывающим» занятием меня и застал Даниэль. Я жутко ему обрадовалась, учитывая, что у меня появился законный повод сделать перерыв. Мы поболтали о том, как провели эти два дня, которые не виделись, а после Даниэль предложил свою помощь, все-таки в карго-деле он разбирался лучше меня, и я с радостью приняла предложение. Смущаясь и, похоже, ожидая протестов с моей стороны, он переставил некоторые контейнеры, закрепленные мной, но я даже не думала возражать. Затем, взяв запасной мини-погрузчик, мы вдвоем, под руководством Даниэля, скоренько закончили с контейнерами, и он как-то быстро и профессионально прошелся по всей яхте.

— Хорошая посудина, — одобрительно сказал он.

Я усмехнулась — «посудина»! Посудины у пиратов, у нас яхты.

— А ты обратил внимание на вооружение? — спросила я.

— Да, даже чересчур мощно для такой малышки. Никто не посмеет нас тронуть, — сказал

он с улыбкой.

— Угу, только яхта рассчитана на троих в бою, а вас только двое.

— Я неплохой канонир, плюс еще телохранители…

— Вот именно, телохранители…

— Ара-Лин, ну что с тобой? Какой бой? Пиратов не осталось, Депра почти дружественна к Синто…

Я замолчала, понимая, что веду себя неправильно, не надо сейчас выплескивать свое беспокойство в брюзжании. Даниэль взял меня за руку.

— Это все? Или есть еще какие-то дела?

— Все, — засмеялась я, понимая, что мы не обнялись, как обычно при встрече. Мое «все» притянуло нас друг к другу, как два магнита, отцепились мы нескоро.

— Письма. Каждый день. Слышишь? — сказала я строго.

Даниэль закивал со счастливым видом.

— Может, пойдем прогуляемся в админздание, поедим? — предложила я, мне опять стало чуть неуютно от того, что я вызываю одним своим присутствием такое счастье.

— Ты голодна? — он постарался скрыть свое разочарование.

Так, нельзя быть эгоистичной дрянью…

— Нет. Расскажи мне, что еще отец тебе говорил? — и я удобно устроилась у него на коленях. Даниэль принялся пересказывать, избегая какого-то момента.

— Что еще сказал? Что, возможно, придется драться? И убивать, да? — не удержалась я.

Даниэль только выдохнул и беспомощно развел руками.

— Да, я противная, я знаю, — за него сказала я.

— Ты не противная, — совершенно серьезно возразил он. Потом, набравшись смелости, спросил:

— Ара-Лин, если бы я был нормальным, как ты думаешь, какие бы нас связывали отношения?

Судьба, ну и вопросы…

— Не знаю, Даниэль, не знаю.

— Но ведь ты ничего не знала, когда клялась? А вдруг бы я вцепился в тебя как клещ, ходил бы по пятам, претендовал бы на каждую твою минуту?

Я усмехнулась.

— Если я что-то и умею в этой жизни, так это разбираться в мужчинах. Причем мгновенно, на уровне интуиции.

Даниэль удивленно поднял брови.

— И ты тогда был кем угодно, только не потенциальным клещом.

— Ты себе не представляешь, как мне хочется вцепиться в тебя и никогда не отпускать, — тихо вымолвил он.

— Но ты не делаешь этого. За это я тебя и люблю, братец, — и я легко поцеловала его в висок.

— Давай действительно пойдем поедим, у тебя в животе урчит, — сказал Даниэль; ну надо же, и его, оказывается, можно смутить.

Мы вышли из корабля и увидели приближающегося отца. Даниэль деликатно вернулся обратно, дав нам возможность поговорить наедине.

— Все готово? — спросил отец.

— Да.

— Не кисни.

— Не кисну.

Отец подошел, коротко обнял и поцеловал меня в макушку. Я взглядом спросила, он ответил.

— Возвращайся, — сказала я. Такое должно говориться лишь раз, поэтому я и переспросила взглядом вначале.

Он кивнул и, не оглядываясь, пошел к кораблю. Я тоже не оглядывалась, глаза застилали слезы. Подошел Даниэль, так же молча обнял и поцеловал, собирая губами мои слезы.

— Возвращайся.

Опять кивок и молчаливый уход, не оборачиваясь.