Синто. Родное небо. Часть 3. Герои больше не нужны
Шрифт:
Я ревновал к донжану, это вообще «дурной тон», а если учесть, что они лишь танцевали и разговаривали… В их четвертую встречу-тренировку я понял в чем дело — Ара-Лин искренне радовалась ему, ей было очень хорошо с ним, и они понимали друг друга с полу-взгляда. Она так не радовалась ни Синоби, ни Вольфу, а такое полное понимание было только со мной и, может быть, с Ронаном. Я как мог скрывал свои чувства, но для нее я всегда был открытой книгой, она знает меня лучше чем я себя сам. Как-то она спросила.
— Тебе ведь… больно видеть нас с Эфенди вместе, почему ты не
— Ну во-первых мне приятно смотреть, как ты танцуешь, а во-вторых, я хочу понять почему тебе так хорошо с ним.
— И как? Понял?
— Нет.
Она буркнула что-то вроде «ну-ну» и опять занялась прерванным делом.
Если б я не видел, насколько танцы помогают ей восстанавливать координацию и четкость движений, я б мог подумать, что Эфенди это что-то вроде мести мне или очередного жизненного урока. Но нет, это просто мое собственничество подняло голову…
Зима тоже пролетела очень быстро, я свыкся с тем, что Эфенди прилетал к нам, как только у него появлялись свободные часы. К Первому Весеннему Дню Ара-Лин уже могла выдержать спарринг со мной на равных, а это было очень неплохо, учитывая что я как боец тоже развивался, и далеко ушел от того уровня, что был два года назад. Несколько раз я пытался подвести сестру к мысли, что пора прекратить эти набеги донжана, мол от таких частых посещений страдает и его «профессиональная» репутация и семейный бюджет. На что в конце концов получил недвусмысленный ответ, что бюджет почти не страдает, а она не видит причин отказываться от такого невинного и весьма полезного удовольствия, как танцы. Что ж логика железная, и противопоставить такому аргументу мне было нечего.
Весенним вечером мы после ужина сидели на веранде завернувшись в одеяло, я наслаждался вечером проведенным только вдвоем, предвкушая нашу ночь. Я давно научился улавливать ее игривое настроение и еле заметные авансы, и был точно уверен, что сегодня спать мне не придется. И тут заверещал браслет Ары-Лин, мы глянули друг на друга
— Сбоящие врата! — произнесли мы в унисон и с одинаковой досадой, Ара-Лин криво усмехнулась и приняла вызов.
— Некст Викен — голос Грюнда, кого ж еще — вы приглашаетесь на Совет, который состоится через два часа в админцентре, где обычно.
— Ясно. Буду.
— Ну что за мания созывать Советы ночью, а? Что могло случиться? — с досадой и тревогой спросила она.
— Не знаю, вроде бы все тихо — ответил я, вспоминая инфо-сводки.
Через четверть часа мы уже летели в админцентр.
Ненавижу порядок вызова на внеплановый Совет, во-первых, всегда неожиданно, во-вторых, почти ночью, а в-третьих и главных, летишь полтора-два часа и дергаешься «Что, нас опять будут убивать, или в этот раз все не так страшно?».
Долетели мы быстро, Даниэль, как всегда остался в скверике, а я поскорее вошла в здание, в надежде встретить кого-то, кто знает зачем нас созвали. Я оказалась самой первой и минут пять провела в одиночестве перед закрытыми дверьми, когда показался Соболев.
— Некст Викен, отлично, что вы так рано, пойдемте, — и он, не дав мне
— Я тоже рада вас видеть, лорд Соболев, — произнесла я на ходу, давая понять, что забывать о приличиях все же не надо.
— Ах, леди некст Викен, а уж как я рад, — он понял свою ошибку и отпустил мне лучезарнейшую улыбку. Высокий, широкоплечий блондин с пронзительно голубыми глазами, он кажется открытым и веселым, но внешность и манеры обманчивы, Соболев один из самых холодных и закрытых людей, которых я знаю.
— Вот мы и пришли, — он открыл дверь, настроенную на него.
— Лорд Соболев, вы мне не подскажите, зачем нас вызвали? — спросила я.
— Подскажу, — и он без улыбки, оценивающе на меня посмотрел, — На Университетских островах убивают студентов хинов, за четыре пятидневки три человека. Убивают быстро и кроваво, ударом в шею. Жертвы и на первый и на третий взгляд не связаны между собой ничем кроме гражданства. Мало того, что Осе и его компания не могут найти убийцу, так они еще и допустили утечку информации, и теперь острова так «гудят», что вот-вот взорвутся.
— Аха, — я прищурилась, немножко играя, — А не подскажите ли вы мне, удалось ли вам что-то нарыть по моему контракту.
— А подскажу. Три пятидневки назад я получил последнее доказательство, и теперь можно смело выносить обвинение в превышении полномочий, нарушении гражданских свобод, и нецелевом использовании бюджета.
— Но вы мне ничего не сказали, потому что начались убийства на островах.
— Да, уже было совершено первое, и если бы он его быстро раскрыл, то сильного удара б не вышло, зато сейчас… Его можно свалить.
Мне не понравилась злая решимость в голосе Соболева, мой инцидент был слишком мал и незначителен, чтобы вызвать столь сильную неприязнь к Осе.
— Я не единственная, да? Он еще за кем-то следил? — спросила я.
Соболев удивленно взглянул на меня, а потом усмехнулся.
— Да, он следил за некст Лодзь и нарыл куда более неприятный компромат, чем на вас. И при попытке шантажа этой личной тайной некст Лодзь обратился ко мне.
Оп-па… Некст Лодзь экзот, в котором намешана азиатская, негроидная и белая кровь, он мог бы быть красивым — серые раскосые глаза, полные губы и слегка смуглая кожа, если бы не был столь «закрытым», его лицо никогда ничего не выражало кроме вежливого интереса, а голос всегда был тих и вкрадчив. И вот, как выяснилось, у некст Лодзя есть причины для такой «закрытости».
— Я так понимаю, тайна не чернит всю семью, а раскрывает какие-то стороны характера некст Лодзя, причем никак не связанные с профессиональной деятельностью — уточнила я.
— Ну да, в противном случае, я б за него не заступался. Плюс я получил доказательство, что некст Лодзя пытались подставить, и если бы это получилось, был бы серьезный скандал с разбирательством в Совете Семей.
Ого… Интересно.
— Так что Осе зарвался — четко резюмировал Соболев.
— Но…
— Но пока не найден убийца или убийцы и пока убийства не остановлены, «валить» его нельзя.