Синтраж. Том 1
Шрифт:
***
Паника охватила станцию. Спец-программеры еле поспевали обрабатывать информацию и выводить трансляцию на экраны. Ведущий организатор Блюс ходил по комнате, изучая происходящее и стараясь уловить события со всех экранов и визионов, находящихся в помещении. В этот момент организатор турнира чувствовал себя творцом. И творение его было хаосом.
Вот его взор падает на группу мечников, прикрывающих спины друг друга и отбивающихся от численно превосходящего противника. На другой трансляции к ногам одного из участников падает тело поверженного противника, победитель кричит в экстазе, и тут же падает без чувств. Камера переносит зрителя на верхний уровень «улицы разлома» и показывает
Организатор переходит к следующему экрану, чтобы наблюдать хаос, образовавшийся в музее. Бессистемный обстрел любого, кто приходит в движение. Излучатели звенят без остановки, волновые заряды разлетаются по музею, зачастую цепляя ни в чём неповинных туристов. А вот и зал памяти, заполненный кровью, телами и отрубленными конечностями. Блюс морщится, наблюдая, как кросс, ловко орудуя двумя серповидными клинками, скачет между противниками и выкашивает их одного за другим.
Другие визионы показывают цепную реакцию человеческого желания победить. И эпицентром жертвоприношения становиться жилой квартал. Участник обездвиживает зарядом противника и тут же падает от удара ножом в спину. Атаковавший оседает после порции парализующих игл, а стрелявшему незамедлительно ломают позвоночник. Бойца душат цепью, чтобы самим пасть от удара меча. Клинок ломается о защитный наруч, и мечника оглушает электрошок. Рука, отрубленная выше наруча, падает на залитый кровью металлопластик, только чтобы кто-то поскользнулся на этой самой крови и был добит другим участником…
Беспрецедентное зрелище, которое не попадёт в открытую трансляцию, но за которое многие готовы заплатить достойную сумму. Хлеба у нас достаточно, как говорится, дайте больше зрелищ.
***
Людской поток иссяк, но из участников никто не двигался. Слева стояло четверо уверенных в себе вояк: раздувший мышцы главарь, играющий ножом парень, тихий аскет, и обладатель компактного скорострельного игломёта. Справа стояла парочка: влюблённые, потому и обречённые на проигрыш. Напротив, скрывая руки под плащом, выжидал наёмник. Никто не спешил действовать, каждая сторона опасалась удара в спину, и каждый хотел стравить остальных. Минута. Две. Десять.
Ума пытается жестами предложить наёмнику сбежать, но лидер четвёрки обзывает его идиотом и говорит, что они всё видят. Наёмник в свою очередь убегает, даже не дослушав, чем сильно обижает всех присутствующих. Оттого, возможно, и началась бойня в переходе. С одной стороны вояки, с другой — голубки…
Какофония из глухих ударов и горьких стонов заполонила переход. Ума не двигался и не понял, за что ему в грудь ударили три иглы, но после порции транквилизатора ему оставалось только осесть на пол.
Парень с девушкой держались хорошо: у неё — волновой щит, у него — копьё с шоковым наконечником. Прикрывая друг друга, они вертелись среди врагов, отбивая их жалящие удары и нанося свои. Убегающий наёмник справился хуже: ему в горло вошёл брошенный нож — обречённый лёг, издавая булькающие звуки и окрашивая пол в тёмно-красный цвет. В отличие от мертвеца, девушка отбила щитом летящую в неё сталь, а её парень достал копьём атаковавшего, на время выводя врага из строя. Двое против троих: иглы безуспешно отлетают от щита, копьё отгоняет главаря, аскет злиться и бьёт со всей силы — нога ударяет щит, и его владелица, не удержав равновесия, падает. Копьё бьёт по аскету, но лидер спасает последнего, отбивая оружие в сторону. Голубок отступает, поскальзывается на растёкшейся крови наёмника, падает, задевая свою возлюбленную. Они оба кричат: он — от отчаяния, она — от неожиданности. Аскет вырубает парня, разбивая его лицо в кровь. Стрелок выпускает в шею девушки две иглы.
Бой
Нож летит, со свистом рассекая воздух — человек в рубе ныряет под него, делая огромный плавный шаг, почти касаясь телом пола. В него сразу стреляют паралич-иглами, но мишень взлетает в воздух, выше самого себя, казалось бы, летит, кружась в отработанной манере и преодолевая расстояние до стрелявшего вне пространственных плоскостей и рамок. Мягко приземляясь перед противником, Ума сразу же падает, уклоняясь от новой порции игл, в падении подсечкой сбивает стрелка с ног. Немедля отталкивается руками от пола, отлетая в сторону и избегая удара второго нападавшего. Прыгнуть через третьего, выполнить скользящий шаг к четвёртому, к метателю ножей, пробивая кулаком мышцы пресса: до болезненной рвоты. Рывок в сторону, развернуться, нейтрализуя удар ногой, ударить в ответ — неудачно. Дальше, быстрее. Отбить новый удар, схватить аскета, прикрыться врагом от выстрелов, бросить, вернуться к предыдущему, ударить — отбить — ударить. Быстрее, ещё быстрее. Кулак прошёл, касаясь подбородка — противник падает тряпичной куклой. Перекат, рывок, шаг — выстрелы проходят мимо. Скользя из стороны в сторону, приблизиться к последнему, к стрелку, позволяя иглам свистеть над собой. Толкнуть ладонью, отправляя в полёт, добить при падении… Выдох.
Ума наклоняется над оглушённым стрелком, срывает с него браслет и, приложив палец к микро-панели, ждёт четыре секунды, затем повторяет эту же процедуру с пострадавшим от паралич-игл. Дальше — парень в луже собственной рвоты не многим старше Умы сам сорвал с себя браслет, бросил его победителю (благо, что не в лужу) и, держась за живот, продолжил сидеть в ожидании здравбота.
Последнего — лидера, оглушённого ударом в челюсть, трогать не стал, вместо этого достал свой портативный блок и задал команду:
— Поиск канала связи с ближайшим индивидом.
«Канал обнаружен. Возможна только односторонняя связь», — высвечиваются рунические голо-символы.
— Отправить сообщение: тебе повезло, я ставил на три, бой мне понравился, будешь мне должен.
«Сообщение отправлено», — извещают руны. Парень в чёрной рубе прячет z-блок и не спеша уходит подальше от жилого уровня.
Вскоре по станции разносится сигнал в виде триумфального аккорда ровиандо, оповещающий об окончании отбора.
002
«Детали? Да, ты считаешь это важным. Детали. Признаться, я бы тоже предпочёл сухому факту красочную постановку. Пусть меняется сцена, пусть меняется всё, и, слушая собеседника, я бы тоже предпочёл увидеть образ происходящего. Почувствовать… Ах, да у нас с тобой и мотивы то разные. Ты всего лишь желаешь увидеть глубину моей проблемы. Как это профессионально. Ты всё ещё считаешь, что под историей я скрываю свою травму. Тут немного другое — ты поймёшь. Да, этот твой волшебный взгляд, будто ты уже понимаешь. До сих пор не знаю: люблю ли я в тебе это или ненавижу. Да и не важно, давай лучше вернёмся к истории, и хотя девушки не любят такие истории, ты всё же мой терапевт, поэтому начнём сначала».
***
— Нравится? — спрашивает вышедший из корабля человек, — хочешь посмотреть, что внутри?
— Ага! — восторженно отвечает мальчишка, забывая утереть соплю.
Мужчина в очередной раз оглядывается, в надежде увидеть кого-нибудь ещё, но визуальный поиск не приносит результатов. Остаётся только вздохнуть и вернуться к разговору с ребёнком:
— Ты вообще, что тут делаешь? Не боишься один по лесу скитаться? Ты вообще в курсе, что только последний идиот согласится на экскурсию корабля с незнакомым человеком? Вроде ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать такие вещи.