Синухе-египтянин
Шрифт:
Мне было любопытно взглянуть на помещение, где содержатся быки, и мы вернулись в зал попрощаться со старым другом Минеи, который очень растерялся, увидев меня, и вежливо спросил, не встречались ли мы раньше – мое лицо показалось ему знакомым. Потом Минея отвела меня к быкам, для которых был выстроен целый город с хлевами, аренами, трибунами, беговыми дорожками, школами и жилищами для жрецов. Мы переходили из хлева в хлев, дыша омерзительным запахом, но Минее не надоедало ласково звать быков по именам, хотя они, с налитыми кровью глазами, выставив рога, пытались ткнуть ее через загородку, громко ревели и рыли песок острыми копытами.
Она встретила
Наконец Минея отвела меня в маленькую постройку, где в одиночестве жил главный жрец критского божества, ибо хотя Минос тоже считался верховным жрецом, торговля и государственные дела отнимали у него так много времени, что он не успевал заниматься быками и ограничивался только заключением пари, как это делали все критяне. Если царя всегда звали Миносом, то главный жрец всегда именовался Минотавром и был почему-то самым уважаемым и самым страшным человеком на Крите, так что люди даже опасались произносить вслух его имя, называя просто хозяином маленького домика. Минея, стараясь скрыть это от меня, тоже побаивалась ходить к нему, я видел это по ее глазам, научившись все в них читать.
Когда Минотавру о нас доложили, он принял нас в полутемной комнате, и, увидев его, я в первую минуту принял его за бога и поверил всем сказкам о Крите, ибо передо мной стояло существо с телом человека и золотой бычьей головой. Но после того как мы ему поклонились, он снял с головы бычью маску и открыл нам свое лицо. Хотя Минотавр вежливо мне улыбался, он не понравился мне – его замкнутое лицо было властным и жестоким, но почему создавалось такое впечатление, я не сумел бы объяснить, ведь это был красивый мужчина с очень смуглой кожей и явными признаками высокородства. Минее не пришлось ничего ему объяснять, он уже все знал о кораблекрушении и ее путешествиях и не задавал никаких лишних вопросов, а поблагодарил меня за дружелюбие и сказал, что в доме для приезжающих меня ожидают богатые подарки, которые, как он думает, мне понравятся.
– Мне не нужны подарки, – сказал я, – знания для меня дороже золота, и поэтому, приумножая их, я побывал во многих странах и наслышан теперь о вавилонских и хеттских богах. Надеюсь узнать также и критского бога, о котором рассказывают много удивительного и который любит невинных девушек и юношей – в противоположность сирийским богам, храмы которых превращены в дома увеселений и которым служат оскопленные жрецы.
– У нас много богов, которым поклоняется народ, – сказал Минотавр. – В порту есть храмы, посвященные богам разных стран, так что ты, если захочешь, можешь принести там жертвы Амону или Ваалу. Но я не стану вводить тебя в заблуждение и подтверждаю, что могущество Крита зависит от его бога, которому люди тайно поклонялись испокон веков. Его знают только посвященные, но никто еще не вернулся от него рассказать, как он выглядит.
– Боги хеттов – это Небо, Праматерь-Земля
– Может, ты и прав, Синухе, – сказал Минотавр со странной улыбкой. – Но мы поклоняемся живому божеству, отличаясь в этом от материковых народов, которые молятся умершим богам и деревянным изваяниям. Наш бог – отнюдь не изваяние, хотя его и сравнивают с быком, и до тех пор, пока он жив, сохранится власть Крита над морем. Так было определено, и нам это известно, хотя мы очень полагаемся и на наши воинские суда, с которыми не могут сравниться суда других приморских стран.
– Говорят, что ваш бог живет в лабиринтах темного дворца, – сказал я упрямо. – Мне очень хотелось бы увидеть этот лабиринт, о котором я так много слышал, но не могу понять, почему посвященные никогда оттуда не возвращаются, ведь после того, как луна сделает один оборот, они могли вернуться.
– Самая великая честь и удивительное счастье, которые могут выпасть на долю критского юноши или девушки, – вступить в чертоги божества, – сказал Минотавр, повторяя слова, которые произносил уже бессчетное число раз. – Поэтому морские острова наперебой шлют сюда самых красивых девушек и перкраснейших юношей, чтобы они танцевали перед нашими быками и могли участвовать в получении жребия. Не знаю, слыхал ли ты рассказы о залах морского божества, где жизнь совсем не похожа на земную и откуда попавший туда уже не хочет возвращаться к земным страданиям и печалям? Разве ты, Минея, боишься вступать во дворец божества?
Но Минея ничего не ответила, и я сказал:
– На симирских берегах я видел утонувших моряков, головы и животы у них разбухли, и радости на их лицах не было. Это единственное, что я знаю о чертогах морского божества, но я ничуть не сомневаюсь в твоих словах и желаю Минее счастья.
В ответ на это Минотавр холодно пообещал:
– Ты скоро увидишь лабиринт, ибо до полнолуния осталось уже не много дней, и тогда Минея вступит в священные чертоги.
– А если она откажется? – спросил я запальчиво, ибо его слова рассердили меня, и сердце мое безнадежно сжалось.
– Такого еще никогда на бывало, – сказал Минотавр. – Можешь быть спокоен, Синухе-египтянин. Потанцевав перед нашими быками, Минея сама захочет вступить во дворец бога. – И, давая понять, что нам пора уходить, он снова надел на голову маску быка, скрыв за ней свое лицо.
Минея схватила меня за руку и увела, она больше не радовалась.
3
Когда я вернулся в дом для приезжающих, Каптах был уже там. Много выпив в кабачке, он принялся рассуждать:
– Господин мой, для слуг эта страна не хуже Страны Заката, здесь никто не бьет их палкой, ни один хозяин не знает, сколько денег у него было в кошельке и какие украшения он купил. Поистине, господин мой, эта земля благословенна для слуг – ведь если хозяин рассердится на слугу и прогонит его из дома (а это самое жестокое наказание), слуге достаточно где-нибудь спрятаться и вернуться на следующий день, чтобы хозяин все забыл. Но для моряков и рабов, живущих в гавани, это плохая страна, ибо домоправители колотят рабов острыми палками и скупятся, а торговцы обманывают симирцев так же охотно, как симирцы – египтян. Но у них есть маленькие рыбки, которых они сохраняют в глиняном кувшине с оливковым маслом и которыми хорошо закусывать вино. За этих вкусных рыбок я им многое прощаю.