Синяя Птица. (Трилогия)
Шрифт:
– А кто тебе сказал, что я об этом не знала?
– Что?
Хэл обернулась только для того, чтобы увидеть, как в грудь ей летит красновато-оранжевый огненный сгусток. Он отбросил младшую жрицу в сторону. Сумка со священными символами упала на пол, и корона выскользнула из нее, еле заметно сверкая прозрачно-синими гранями камня в ярком свете хранилища. Глаза верховной жрицы заволокло раскаленным блеском, превратив их в озерца расплавленного металла, а по лицу побежали мельчайшие шрамы, как от ожогов. Серебристо-сиреневые перья потемнели и утратили блеск, став грязно-серыми, словно их припорошил пепел. Алартиан ухмыльнулась и взмахнула правым крылом в сторону тихо стонущей на каменном полу Хэл, на груди которой багровел ожог от огненного пульсара.
–
– Но я буду знать… – тихо прошептала Хэл, неверяще глядя на изменившуюся верховную жрицу. От Алартиан веяло безумием и обжигающим ветром клокочущей внутри ее силы пламени, которой она попросту не могла обладать.
– А кто сказал, что устранить тебя – проблема? Особенно сейчас? – Алартиан зловеще улыбнулась, и перед ней зажегся еще один огненный шар, только больше предыдущего.
– Я сказала! – раздалось от дверей, и оранжевый пульсар, улетевший на звук голоса, был поглощен бело-голубым сиянием.
Вот уж чего я не ожидала увидеть, так это верховную жрицу, уже почти поглощенную силой темного пламени. Похоже, что я все-таки ошиблась насчет Азраэла и все это затеяла именно Алартиан, стремясь возвести на трон именно принца, а не истинного короля. Я успела отвести оранжевый пульсар, метнувшийся в мою сторону, в последний момент, выставив перед собой магический Щит, который частично впитал энергию пульсара, так что в сторону скользнул уже почти безопасный тусклый светлячок, с треском разбившийся о каменную стену.
Изменившаяся Алартиан медленно повернулась ко мне, и я, едва взглянув в ее светящиеся недобрым огнем глаза, поняла, что сделать уже ничего нельзя – сила темного пламени, которую айранит держала в себе неизвестно сколько времени, уже прорвалась наружу сквозь заслоны ее разума и души и запустила свои когти в саму сущность верховной жрицы. Теперь Алартиан медленно растворяется в темном пламени, и рубеж, откуда еще можно было повернуть вспять, ею уже пройден.
Мне жаль тебя, жрица…
Я не знаю, зачем ты пошла на это – от любви к принцу, который не получит трона, или же от зависти к истинному королю, а может, была какая-то другая причина. Теперь уже сложно сказать. Для тебя уже нет пути назад, но есть еще шанс освободить тебя…
Шагнув вперед, я встала напротив верховной жрицы, от которой уже веяло жаром, как из кузнечного горна, и подняла левую руку, останавливая Лайлионна, с еле слышным скрежетом потянувшего из ножен меч.
– Здесь твой меч бесполезен – тут только магией справиться можно. Лучше позаботься о Хэл и Мицарель. Они остаются на твоем попечении.
Меч аватара скользнул обратно в ножны, и я вздохнула чуть свободнее.
Мы встретили Мицарель, когда уже бежали по одному из коридоров Храма. Моя родственница как раз торопилась нам навстречу, по-видимому собираясь то ли укрыться понадежнее, то ли, что более вероятно, присоединиться к защитникам Андариона. Увидев меня в компании аватара Лайлионна, она поначалу застыла, так удачно прикинувшись статуей, что я всерьез испугалась, не наложил ли на нее кто из-за угла заклинание обездвиживания, а потом с возгласом радости повисла у меня на шее. Ну, если я раньше предполагала, что крыльями нельзя с силой обнимать кого-либо, то в тот момент я осознала, как была не права. Мицарель меня едва не придушила!
Подруга отступила, только когда Лайлионн прохладным тоном напомнил, что, во-первых, мы торопимся, потому как враг уже у ворот, то бишь драконы над куполом, а во-вторых, еще полминуты – и одной Синей Птицей на этом свете станет меньше. Мы объяснили, что ищем доспехи воительницы Таль, которые, собственно, теперь уже мои, потому что лезть в драку в одном корсете
Вот тут-то Мицарель меня и удивила, заявив, что отведет нас в хранилище. На мой вопрос, а откуда она, собственно, знает, как туда попасть, Мицарель, таинственно улыбнувшись, ответила, что до замужества она была жрицей в этом самом храме, причем занимала довольно высокий пост с перспективой стать верховной жрицей. Но тут грянула любовь, за ней – свадьба, а замужние уже не могут служить в Храме, поэтому Мицарель с легким сердцем покинула свою обитель, сняла жреческое одеяние и зажила счастливой жизнью любимой и любящей жены.
До сегодняшнего дня.
Стоило мне только увидеть открытое хранилище и услышать голос верховной жрицы, в котором мне почудился треск пламени, как до меня дошло, что я ошиблась насчет принца. Правила бал Алартиан, засылая Измененных в Алатырскую гору…
– Ты все-таки вырвалась из горы драконов. – Верховная жрица ухмыльнулась, перекатывая в ладонях потрескивающий и разбрасывающий вокруг себя искры огненный шар, озаряющий ее изменившееся лицо оранжевыми отблесками. – А я-то надеялась, что после того, как Шайджен разнес вдребезги их кладку, тебя там раздерут в клочья вместе с твоей подружкой-полукровкой. Кстати, а где же твоя ненаглядная полуэльфийка? Что-то я ее не вижу. Неужто ее драконы случайно по полу размазали?
– Даже не надейся. – Я мрачно улыбнулась, сверкнув клыками. – А вот тебя я сейчас точно размажу. Сила-то у тебя есть, но пользоваться ею ты так толком и не научилась. Что поделать, уворованная мощь – это не твоя собственная, в руки дается легко, а вот контролируется крайне неохотно.
К сожалению, на этом месте обмен мнениями прекратился, поскольку Алартиан, не дожидаясь, пока я скажу еще что-нибудь, не менее доброе и милое, запустила в меня пульсаром, который до того небрежно крутила в руках. Уклониться в сторону я не рискнула, помня, что за спиной у меня находятся Лайлионн и Мицарель, поэтому навстречу сгустку пламени рванулся мой собственный, бело-голубой.
От столкновения двух пульсаров, благополучно развеявших друг друга, во все стороны плеснуло горячим ветром, прокатившимся по телу нагретым одеялом и взметнувшим волосы от лица. Краем глаза я заметила, как аватар и Мицарель по широкой дуге огибают нас с Алартиан, приближаясь к неподвижно лежащей на каменном полу Хэл, и чуть-чуть расслабилась. Теперь можно колдовать от души, не волнуясь за то, что друзей заденет шальным заклинанием верховной жрицы, направленным на меня.
Уже легче.
Я сощурила глаза, отмечая, что мир вокруг в очередной раз приобретает невероятную четкость, и метнулась к Алартиан, разворачивая в руках бешено вертящуюся спираль заклинания Элариэль, которое я едва удерживала, не давая огненной волне разойтись во всю мощь. Верховная жрица, едва увидев переливающуюся ослепительным бело-голубым светом спираль, выстреливающую в воздух жгучие плети огня, побледнела, и навстречу мне пролилась чистая сила рыже-алого пламени, не сформированная даже в хоть какое-то подобие заклинания и оттого еще более опасная.
И уклониться я не успела, с головой ухнув в эту обжигающую силу, одновременно сбрасывая заклинание Элариэль на верховную жрицу. Я замкнула его таким образом, что пылающая жаром концентрическая огненная волна узким столбом закружилась вокруг Алартиан, обращая ее в мельчайший пепел. Не будет красочной битвы двух магов, потому что если сила обоих хлещет через край, то все обычно заканчивается быстро и жестоко. Только ученики или сражающиеся с явно уступающим противником волхвы могут позволить себе показуху в виде пляшущих в воздухе молний, громовых раскатов и прочих эффектов. Когда идет бой не на жизнь, а на смерть, как правило, все происходит стремительно – недолгая проверка мощи противника, оценка его способностей, а потом все решается за секунды. Кто успеет быстрее сплести смертельное заклятие и метнуть его в противника, уничтожив последнего до того, как он ответит не менее мощным и убийственным заклинанием, тот и выжил. И оканчивается такой бой меньше чем за пять минут. Все просто и жестоко.