Синяя Птица. (Трилогия)
Шрифт:
Да и не смогла удержать, когда хотела.
– Вот, значит, как… – В тишине ее голос почему-то показался мне уже не таким обвиняющим. Скорее – сочувствующим.
Может, все дело в том, что сейчас я высказала вслух то, о чем постоянно думала, но не решалась принять как должное?
– Примерно. – Я поежилась, кутаясь плотнее в куртку. Нетопленый дом в последней декаде листопада – это почти гарантированная сырость и холод, и если раньше у меня лишь слегка мерзли кончики пальцев на руках, то сейчас щеки ощутимо покалывало морозцем. – Данте свободен ровно настолько, насколько это позволяет
Я осеклась, потому что услышала какой-то посторонний звук в глубине покинутого дома. Ланнан за моей спиной напряглась, и мы обе инстинктивно отодвинулись от линий заговоренного треугольника, не желая раньше времени обнаруживать свое присутствие. Что-то скреблось по полу где-то за печью, и я готова была руку дать на отсечение, что это не мышь.
Откуда-то повеяло холодным сквозняком, который принес с собой запах пыли, плесени и еще чего-то, что я не сразу смогла распознать, но дриада за моей спиной вдруг вздрогнула и прижалась ко мне, будто бы ища поддержки, когда в пустом доме раздался тихий смешок.
Хлопнула дверь, и я услышала, как по полу зашлепали маленькие босые ножки.
Скрипнула половица у печи. Шаги «обошли» нас с Ланнан и скрылись где-то в сенях, а я только тогда заметила, что слишком четко вижу сквозь темноту, сгустившуюся вокруг. Значит, опять у меня вместо глаз черное зеркало, характерное для айранитов, и ничего удивительного в этом нет.
Потому что сейчас мне было действительно страшно.
И дело было даже не в том, что вокруг темно, а где-то рядом бродит невидимая пока что нежить, нет. Дело было в самой обстановке дома. Было ощущение, будто нечто жуткое угнездилось тут настолько прочно, что даже если мы справимся с выселением игоши, то дом придется спалить от греха подальше, поскольку неизвестно еще, что тут завестись может. Ничего хорошего и доброго – однозначно.
Звонкий детский смех раздался рядом так неожиданно, что я вздрогнула и едва не заорала от страха. Судя по всему, дриада собралась сделать то же самое, но не успела. У меня тоже язык прилип к горлу, когда я увидела всего в шаге от нарисованного солью круга бледного голенького малыша, стоящего на четвереньках и как-то странно водящего носом по полу.
– Ева, ради всего святого, скажи, что оно нас не видит и не слышит, – срывающимся шепотом произнесла Ланнан у меня за спиной, стискивая мою ладонь.
– Не должно. Но следы наши оно явно почуяло, – замогильным голосом сообщила я, высвобождая правую ладонь и готовя боевое заклинание. – У тебя еще есть желание спасать это невинное дитя?
Молчание мне было ответом. Я сочла это за призыв к действиям и бросила беглый взгляд на обережный круг, проверяя его сохранность. Хочется верить, что эта тварь, когда-то бывшая игошей, а сейчас перешедшая в разряд хищной нежити, тут одна. Безумно хочется.
Я отвела взгляд от нежити всего на миг.
И этого хватило, чтобы я пропустила ее исчезновение.
Сердце камнем ухнуло вниз, тишина давила на уши, как невидимая подушка, настолько сильно, что шум крови и нервное, прерывистое дыхание
– А к-к-куда он-н-но дел-л-лось? – Похоже, дриада от таких фокусов начала заикаться.
Честно говоря, я побоялась ей ответить, потому что язык еще не слушался, а нахождение в темном замкнутом помещении с хищной нежитью, умеющей перемещаться в пространстве в мгновение ока, отнюдь не способствовало храбрости.
Знать не знаю, но мне это не нравится. Очень.
Снова послышались приглушенные шаги. Но раздавались они оттуда, откуда я их совершенно не ждала услышать.
С потолка, стремительно приближаясь с каждой секундой.
Комок синего огня ударил вверх, пробивая дыру в добротных досках и озаряя мертвенно-голубым светом сидящего вниз головой на потолке ребенка, личико которого вдруг преобразилось в жуткую маску, после чего нежить не раздумывая свалилась на нас сверху.
Как я успела отскочить в сторону – не знаю. Воздух вокруг вспыхнул клубами яркого, чуть зеленоватого света, а через секунду силовая волна, сброшенная Ланнан на нежить, отшвырнула кажущееся хрупким тельце к стене, хорошенько припечатав к бревнам. Раздался обиженный всхлип, после чего игоша оттолкнулся от стены невесть откуда взявшимися на крошечных пальчиках коготками и пополз ко мне на четвереньках так стремительно, что я не успела не то что вскочить на ноги – комком пламени запустить.
Нежить прыгнула на меня, метя в горло зубами, похожими на частую пилу, и единственное, что я смогла, это подставить руку.
Мне никогда не пытались отпилить эту столь любимую мною конечность, но сейчас малоприятных ощущений мне перепало в полной мере. Зубы нежити продрали толстый рукав меховой куртки и теперь увлеченно жевали мою левую руку чуть ниже локтя. Я взвыла от боли и с размаху ударила тварь об пол, надеясь, что успею отцепить ее раньше, чем она отгрызет мне руку с концами.
Повезло.
От удара об пол, сдобренного магией, игоша отцепился и скользнул было в сторону печи, но его перехватили странно светящиеся жгуты изумрудно-зеленого цвета. Обвили так, что из вырывающегося и вопящего тельца получился плотный кокон, а потом запульсировали режущим глаза светом и сдавили содержимое кокона так, что мне послышался хруст костей.
Пылающий синим пламенем шар врезался в месиво светящихся лоз, грянул взрыв, в котором потонул тонкий детский вопль…
А потом все стихло, только пепел сероватыми хлопьями осыпался на закопченный деревянный пол. Я села там, где стояла, зажимая разодранную зубами нежити руку и тупо глядя перед собой.
– Ничего себе… изгнали привидение…
– Безобидное такое… – нервно хихикнула Ланнан, помогая мне снять куртку и накладывая поочередно кровоостанавливающее и обезболивающее заклинания. Я вздохнула посвободнее, когда боль, вцепившаяся в руку, утихла, и благодарно взглянула на дриаду. Та ответила мне понимающим взглядом и принялась перевязывать жутковато выглядящую в зеленоватом свете рваную рану, оставленную зубами нежити. – Радуйся, до кости эта мерзость добраться не успела, скажи спасибо куртке. Значит, заживет. Учитывая, что ты айранит, слишком долго ждать не придется.