Синяя Птица. (Трилогия)
Шрифт:
Ритан «обрадовал» тем, что крыло заживет до приемлемого состояния денька через два, и, без малейших зазрений совести прикончив почти все наши запасы съестного, свернулся в подобие калачика, накрыл голову здоровым крылом и почти моментально заснул в десятке шагов от одного из входов в пещеру.
Честно скажу – перспектива пару дней просидеть почти без еды и тепла в ледяных горах не вызывала оптимизма ни у меня, ни у Ладислава, пусть даже некромант, обозрев кучу вещей, вываленных из сумки в процессе поиска лекарств, радостно заявил, что хотя бы одеял у нас много. Ага, много, как же – целых три штуки плюс запасной осенний плащ. Негусто, если
Впрочем, выбора-то все равно не было, и потому сейчас я уныло наблюдала за тем, как в хилом костерке догорает шкатулка из-под лекарств, крышка которой лежала в шаге от меня, расщепленная на небольшие куски широким ножом Ладислава. Сам некромант только что вышел из пещеры, у входа коей мы обосновались, дабы укрыться от ветра. Наверняка снова проверял, в каком состоянии находится крыло Ритана и когда же дракон соизволит проснуться. Из еды у нас оставалась горбушка хлеба на двоих и несколько мешочков с разной крупой. Маловато, конечно, но все равно лучше, чем ничего.
Меня знобило – вчера я извела почти весь свой магический резерв на то, чтобы всю ночь поддерживать костер, иначе вполне вероятно, что некромант окочурился бы к утру на такой холодине. Ночь мы с грехом пополам протянули, правда, Ладислав все равно простудился и без конца шмыгал носом, но это было меньшей бедой из всех.
Еще день мы тут высидим без особых потерь – натопить воды из снега проще простого, сварить кашу тоже есть из чего, но дальше будет все грустнее и грустнее. И дело не в скудном пайке, а в том, что с каждым часом Азраэл может быть все ближе к Андариону, и хуже всего то, что город толком не знает, от чего обороняться. Я, безусловно, верю в Данте, верю в то, что Ведущий Крыла сумеет организовать и оборону города от врага, который нападет не с воздуха, а из-под земли, но что будут делать жрицы против темного пламени, в случае если Азраэл таки проберется в город, ума не приложу. Потому что опальному принцу достаточно полминуты, чтобы айраниты, до которых дотянутся жгуты темного пламени, стали Измененными… Что потом будет твориться в Андарионе – даже думать страшно.
А я сижу тут и ничего не делаю. Что самое поганое – и не могу сделать, пока Ритан не проснется…
– Сидишь, как воробей на ветке. Такая же взъерошенная и мелкая, – беззлобно усмехнулся вернувшийся Ладислав, почти весело помахивающий котелком, набитым снегом. Если бы не осунувшееся лицо с покрасневшим, растертым носом и синяками под глазами, его голосом можно было бы обмануться и поверить, что все действительно в порядке.
– Зато на твоем лице прекрасно отображается профессия. Похож на только что поднятого из могилы покойника, – пробурчала я, помогая установить котелок со снегом на камни, положенные вокруг костра и образующие подобие очага. – Как Ритан?
– По-прежнему дрыхнет, зато крыло вроде получше – уже на месте разрыва чешуя нарастать начала. Наверное, к утру проснется. – Некромант уселся поближе ко мне, бесцеремонно отбирая одно из одеял и укутываясь в него, как в плащ. Я на это только плечами пожала – мне-то всяко лучше было, крылья, как оказалось, согревали очень и очень неплохо.
– Хорошо бы, если так…
Мы помолчали. Ладислав какое-то время сидел поближе к костру, поворачиваясь к живительному теплу то одним боком, то другим, но потом не выдержал и, откинув край одеяла, подлез
– Так-то намного лучше. Тебе одно и мне одно. И не говори, что тебе для родного брата крыла жалко, я ж его не насовсем отбираю.
– Для сводного брата, – машинально поправила я, невольно улыбаясь и приобнимая за плечи некроманта, который начал засыпать, даже не успев толком согреться. – Но вообще ты прав, мне не жалко.
– Спасибо… – буркнул он, поплотнее прижимаясь ко мне. – Главное, что я – кровный, благодарение нашей матушке… – Окончание фразы потонуло в громком зевке, став совсем уж неразборчивым.
– Да какая разница…
Ответа я так и не дождалась – Ладислав попросту отключился, уткнувшись лицом в мои колени. Добудиться его я не смогла, даже когда скудный ужин был готов – на тот момент мне еще хватало магии, чтобы управляться с котелком и мешочком с гречневой крупой с помощью левитации, но вот когда на очередную попытку разбудить некромант ответил звучным всхрапом и попыткой завернуться в мое крыло, как в одеяло, терпение у меня кончилось. Я спихнула Ладислава с колен и кое-как поднялась с нагретого места – ноги затекли, и заставить их слушаться я смогла далеко не сразу. Просыпаться каждые минут пятнадцать – двадцать, для того чтобы кинуть в огонь очередную коробочку из-под лекарства, обломок шкатулки или расщепленную березовую ложку, было тяжело, потому-то к середине ночи и случилось то, что должно было случиться, – костерок медленно угасал и обогревал теперь по сути сам себя.
Едва заметно пошатываясь, я выбралась из пещеры и, прислонившись к холодной скале, глубоко вдохнула стылый, морозный воздух. Донельзя противное состояние – когда устаешь, выматываешься и при этом не можешь толком заснуть, постоянно просыпаешься то от одной, то от другой мысли, и в результате получается бессонница, из-за которой я ощущала себя совершенно разбитой. Завидую некроманту – тот может дрыхнуть в абсолютно любых условиях, более того, наплевав на изначальную договоренность дежурить у костра по очереди. Как только проснется, непременно объясню наиболее доступными способами, что так поступать нельзя…
Ох, и как же все-таки болит голова-а-а-а…
Я отлепилась от скалы и, медленно подойдя к спящему дракону, стала бесцельно пинать кончик чешуйчатого хвоста носком сапога. Раз, другой, третий… Где-то к двадцатому пинку кажущаяся черной в темноте драконья туша вздрогнула, и прямо напротив меня загорелась тоненькая зеленая полоска света.
Ритан неохотно открыл один глаз, кашлянул мне в лицо густым облаком дурно пахнущего дыма и лениво шевельнул хвостом, убирая кончик с линии удара. Я поспешила отойти подальше, и Страж Алатырской горы неторопливо поднялся, медленно расправил крылья, словно разминая их, и вдруг сложил их с резким хлопком.
– Пор-р-р-рядок!
– Вот и отлично, пойду Ладислава будить, – вздохнула я, заранее предвкушая апробирование на братце всех известных мне способов жесткой побудки…
Иногда сны – это всего лишь сны.
Чаще всего они просто отражают события, случившиеся за день, иногда в каком-то смысле исполняют тайные мечты и желания. Но в редкий случаях сон может увести по светлой тропе посреди туманного поля куда-то к самой Грани, и тогда, если повезет, белесая дымка над стылой поверхностью одного из озер ненадолго расступится, и в отражении на воде можно будет увидеть то, что было очень давно или же что случится в будущем.