Синяя Птица. (Трилогия)
Шрифт:
И вот теперь я совершенно не сожалела о своем решении. Лето оказалось жарким, и, хоть первые недели и лили дожди, к началу червеня погода таки вспомнила, что до осени еще как минимум два месяца, и решила наверстывать упущенное. Вот уж когда мы с Вильей порадовались, что остались на севере, да еще и поближе к Белозерью, – в Столен Град при-шла обжигающая духота, а за ней лесные пожары. Сколько ни предупреждай народ – все равно будут разжигать костры в лесах, иссушенных солнцем и истекающих смолой, вот и полыхают один за другим леса, ведуны едва тушить успевают…
С приходом весны нежить в Сером Урочище маленько угомонилась,
Я вышла на порог избы в одной сорочке и сладко потянулась. Несмотря на ранний час, в воздухе уже чувствовалась влажная духота – значит, сегодня днем опять будет очень жарко. Село постепенно просыпалось, и по улице уже вовсю суетился занятой народ, метавшийся туда-сюда по своим делам. То и дело мимо нашей избы проносился очередной ученик знахаря, на бегу перебирающий листочки с записями или же травяные сборы. Леший, значит, опять начнет меня дергать, мол: «Ведунья Еваника, а что с этим делать надо?» За спиной раздался голос Метары – пожилой знахарки, к которой нас с Вилькой подселил Силантий:
– Еваника, ты завтракать будешь? Если да, то иди скорее, не то Вилья тебе ничего не оставит!
– Спасибо! Сейчас приду.
Я улыбнулась и посмотрела на величественные горы, стеной вставшие на севере.
Прошло больше полугода с того дня, когда мы вернулись в Древицы вдвоем с Вилькой. Встретили нас тогда – мрак! Кто же знал, что вслед за нами из Серого Урочища выбегут недобитые виверны, горящие желанием поквитаться?! Нас тогда спасли древицкие лучники, остановившие нежить слаженным залпом, и это дало нам с Вилькой время опомниться и оказать достойное сопротивление. Хотя на этот раз проблем не возникло – виверн было не больше десятка, половину из них сразу же положили эльфы, не знавшие промаха, а остальных прикончили мои заклинания и Вилькин меч…
– Еваника, где тебя леший носит?! – раздалось за спиной, вслед за чем послышались быстрые шаги, и на крыльце рядом со мной возникла Метара, многозначительно притоптывающая плетеным лаптем по добротным доскам.
Я привычно втянула голову в плечи – Метара, несмотря на свой почтенный, далеко за шестьдесят, возраст, была весьма неунывающей, острой на язык и скорой на расправу знахаркой, которую я слегка побаивалась.
…Когда Силантий отвел нас к этой избе, мы с Вильей и не представляли, к кому нас подселили. Дверь открыла крепкая высокая женщина лет пятидесяти, в ее длинных каштановых волосах блестели седые пряди, одета она была в просторное темно-синее платье до пола, подпоясанное плетеным ремешком, с которого свисала знахарская сумка. Удивительно ясные темно-карие глаза окинули нас с Вилькой с головы до ног, после чего ироничная улыбка расплылась по лицу немолодой знахарки.
– Силантий, кого же ты мне привел? Девиц на выданье? Зря, приданого-то у меня нет.
Волхв невозмутимо кивнул, здороваясь.
– Метара, это Еваника Соловьева, воспитанница Лексея Вестникова, и ее подруга, младшая княжна Росская Ревилиэль. Я говорил тебе о них.
– Да помню я, – отмахнулась та, продолжая разглядывать нас. – Значит, это ты – Лешкина ученица?
Я поперхнулась, услышав имя наставника,
– Точно, его ученица. Он точно так же столбом становился, когда со мной разговаривал.
Только я открыла рот, чтобы возразить, как знахарка уже повернулась к Вильке.
– Так-так… Полуэльфийка, да? И княжна к тому же… И чего тебе дома, в княжеском тереме, не сиделось?
– Замуж не хотела! – буркнула покрасневшая под пристальным взглядом знахарки Вилька.
– Ну и глупо, – отрубила знахарка. – Я тоже по младости лет замуж не пошла, вот до сих пор одна и живу.
– И вы сожалеете? – вскинулась Вилья, сверкая зелеными глазами.
– Ничуть. – Знахарка пожала плечами и внезапно тепло и открыто улыбнулась. – Силантий, а мне эти девочки по душе. – Она повернулась к нам и сделала приглашающий жест, посторонившись и давая пройти. – Добро пожаловать в мой дом. Пусть он станет вашим…
…Я улыбнулась воспоминаниям и тотчас схлопотала легкий подзатыльник. Метара, глядя на меня сверху вниз, грозно сдвинула брови, намереваясь прогнать меня в горницу за стол, но в карих глазах теплилась улыбка. Знахарка относилась к нам с Вилькой как к невесть откуда нагрянувшим внучкам, с полагающимися в таких случаях строгостью и заботой. А также непомерным желанием «откормить нас до нормального состояния». Что знахарка понимала под «нормальным состоянием», я не знала до сих пор, но относилась к подобной «угрозе» философски – с таким образом жизни, какой ведем мы с Вилькой, просто нет шансов «расползтись» и утратить навыки…
– Еваника!!
– Иду, иду! – С этими словами я проскользнула в прохладную горницу, провожаемая пристальным взглядом Метары.
Вилька, уже уплетавшая пышные оладьи с земляничным вареньем, помахала мне рукой и промычала что-то приветственное. Я же уселась напротив нее на узкую лавку и беззастенчиво придвинула к себе блюдо с оладьями и маленький берестяной туесок с вареньем. Вилька протестующе замычала, но я ее банально проигнорировала, нагло уводя у подруги из-под носа очередной оладушек. Метара активно шебуршила где-то в сенях, время от времени приглушенно ругаясь – опять я все мешочки с травами переложила.
– Ев, что она так? – Вилька прожевала-таки оладушек и вопросительно уставилась на меня.
Я в ответ пожала плечами и приглушенно сообщила:
– Мне вчера кое-какие семена нужны были гусениц травить, а пока я их нашла, у Метары маленький бардак случился…
– Еваника, я все слышу! – раздался ехидный голос из сеней.
Я покраснела и принялась с удвоенным энтузиазмом поглощать удивительно вкусные оладьи – все-таки получаются они у Метары так, что просто не оторвешься.
Волосы, в прошлом месяце остриженные Вильей, упали на лицо. Я убрала их движением, ставшим уже машинальным, и недовольно покосилась на невозмутимую полуэльфийку. Когда я попросила подругу слегка подровнять мне волосы, она, не долго думая, остригла их удивительно красивой «лесенкой» гораздо выше плеч, так что пряди на затылке едва-едва прикрывали шею. Когда я увидела результат, то впала в глубочайший ступор, не в силах сказать хоть что-то. Конечно, как выяснилось впоследствии, такая стрижка удобна, она даже мне шла, но мне было как-то непривычно походить на женоподобного юношу…