Синяя птица
Шрифт:
– Какие будут предложения?
Сергей молчал, раздумывая и кусая травинку. Еременко сердито сказал:
– Все ясно: я отправляюсь за новым прибором, за новой рацией, с докладом о всем случившемся. Поддерживать связь - моя обязанность. Вы же должны продолжать поиски руды. Работа экспедиции не должна прекращаться.
– О прекращении работы экспедиции нет и речи, - заметил я.
– Продуктов мне не надо, - продолжал Еременко.
– Возьму ружье. Мой "НЗ" оставляю вам.
Я вопросительно посмотрел на Сергея. Тот пожал плечами,
– Конечно, твое предложение делает, как говорится, тебе честь, - сказал я довольно сердито.
– Но оно не деловое: извини меня, Саша, звучит по-мальчишески. Во-первых, сколько времени ты будешь блуждать один по тайге и где гарантия, что ты не заблудишься? Компас ведь тоже может подвести из-за этих магнитных возмущений, шут бы их побрал! Во-вторых, есть ли смысл дробить и без того немногочисленную экспедицию? Мы не вправе сокращать ее на одну треть, особенно сейчас, когда вышел из строя магнитометр и работы намного прибавилось.
– Чем же я могу помочь?
– Саша мрачно покосился в сторону разбитой рации.
– Ведь я в геологии ни бум-бум...
– Копать землю можешь?
– Дело нехитрое.
– А у нас с Сергеем на это нехитрое дело уходит большая часть времени. Конечно, анализы делать тебя не заставим. Затем - обеспечение питанием. Ведь добыть дичь даже здесь, в тайге, - это не то, что достать банку с готовыми консервами из мешка. И готовить обед теперь будет гораздо хлопотливее.
– Щипать придется, - подтвердил Сергей, понявший уже все.
Еременко хлопал глазами.
– Кого щипать?
– Дичь, - невозмутимо качнул головой Сергей.
– Переходим, брат, на первобытный способ снабжения, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ты будешь нашим продснабом.
Еременко хмуро глядел в землю, задумчивый и притихший.
– Ладно, - сказал он, наконец, со вздохом.
– Есть, товарищ начальник. Буду этим... Ну, в общем, всем, чем хотите.
– А как же все-таки со связью?
– спросил он.
Сергей тоже вопросительно вскинул на меня глаза.
– Вы меня удивляете, друзья, - сказал я.
– Ну, поставьте себя в положение работников Листвянской базы! Ведь там такие же советские люди, как и мы. Как они чувствуют себя? Пропали в тайге три товарища, никаких известий о них... Что, по-вашему, делается сейчас на базе? Да там давно ломают головы: ищут способа установить с нами связь.
– А как же они это сделают?
– Пошлют самолет - и все.
– Здесь разглядеть человека с воздуха.
– покачал головой Сергей, - все равно, что иголку увидеть в стоге сена.
– Ладно, друзья, - сказал я.
– Падать духом не следует.
– Да никто и не падает.
– обиделся Сергей.
Еременко бросил на меня негодующий взгляд.
– Наша задача - искать и, главное, найти металл!
– твердо сказал я.
– Об остальном забота не наша, об этом позаботятся в Листвянске.
Сергей и Саша проворчали
Я был не совсем прав тогда, ограничивая направление мыслей своих подчиненных. Уже впоследствии, когда я стал старше, я понял, что думать нужно гораздо больше и шире, чем этого, казалось бы, требует дело, которое ты выполняешь.
Но я был молод. И этим многое объяснялось.
* * *
Я и Сергей трудились в узкой пади между двух сопок, километрах в трех от лагеря. Мы поручили Саше Еременко настрелять дичи, чтобы с завтрашнего дня он мог принять участие в землекопных работах.
За все утро в тайге не раздалось ни одного выстрела.
– Что-то заготовка продуктов идет туго...
– заметил Сергей, когда время подходило к полудню. Он почти машинально подтянул пояс на брюках.
Утром мы съели по две галеты и по кусочку шоколада - последние остатки "неприкосновенного запаса", и я понимал настроение Сергея.
– Давай копнем здесь - сказал я, чтобы отвлечь его от печальных мыслей. Мы еще раньше облюбовали это место. Я протянул руку к лопате, которая стояла прислоненной к обрывистому склону сопки.
Лопата отделилась от земли не сразу. Мне пришлось приложить некоторое усилие, правда, небольшое. Впечатление было такое, точно лопату кто-то обмазал клеем.
– Ты что?
– воскликнул Сергей. Видимо, я сильно изменился в лице.
Я взял лопату двумя пальцами за деревянную ручку так, что она свободно повисла металлической частью книзу, осторожно поднес я этот своеобразный отвес к земляной стенке (в том месте, где мы находились, часть сопки у подошвы была словно отрезана ножом). Когда до земли оставалось несколько миллиметров, лопата сделала еле уловимое движение и прилипла железной частью к породе.
– Намагнитилась - воскликнул Сергей.
– Магнитная масса!
– объявил я.
– Здесь, в этой сопке... магнитная руда.
Сергей вонзил свою лопату в песчаный грунт и стал выбрасывать землю взмах за взмахом.
Но первые же удары в стенку нарушили, очевидно, неустойчивое равновесие земляных масс, и сверху посыпались камни.
– Осторожнее!
– крикнул я, оттаскивая Сергея за руку.
И вовремя! Груда земли и камней рухнула вниз, засыпав начатое углубление. Каменная лавина покрыла бы и Сергея, если бы он не отскочил в сторону.
По-видимому, здесь и раньше уже был оползень, остановившийся на полпути, а сейчас песок и камни снова пришли в движение.
Мы подождали, пока все не успокоилось и пыль, повисшую в воздухе, не отнесло в сторону.
Крутая стенка сопки была теперь закрыта обвалом. Казалось, природа не хотела выдавать нам обнаруженное с таким трудом богатство.
Но что может противопоставить природа советскому человеку? Ему не впервые овладевать ее тайнами! Я сидел на корточках и подбирал куски породы, которые Сергей успел выбросить лопатой. Сергей рылся в песке, извлекая все новые и новые образцы руды.