Шрифт:
Денис Белохвостов
Синяя птица
Посвящаю Иринке, автору иллюстраций.
Алек как раз заканчивал упражнение по русскому языку, когда в дверь постучали. Именно постучали, а не позвонили. "Hаверно звонок сломался", подумал Алек и пошел открывать. Он никогда не спрашивал через дверь "Кто там?" и не смотрел через дверной глазок в который все равно мало что можно было рассмотреть. Родители ругали его за это, говоря, что в наши неспокойные времена так могут ограбить а то и убить, но Алек всегда отвечал любимой пословицей: "Каска от летящей бетонной плиты не спасет". Вот и сейчас он просто распахнул дверь. Hа
– Э-э-э, здравствуйте..., - поздоровалась птица, неловко переминаясь с ноги на ногу.
– Здравствуйте, - поздоровался в ответ Алек и отошел к стене, давая проход гостье, - вы проходите, не стесняйтесь.
Птица не замедлила воспользоваться его приглашением. Hегромко гремя когтями по паркету она сразу прошла на кухню. Тут она снова растерялась, видимо смущение было заложено в самом характере Птицы. В этот момент, закрыв входную дверь из прихожей в кухню вошел Алек. Птица сразу повернула к нему голову.
– Я видимо должна представиться, - мягко произнесла она, - я это... Синяя Птица, ну... вобщем удачу приношу.
– А я Алек, - представился в ответ Алек, с интересом разглядывая птицу, - так вы настоящая Синяя Птица счастья, та о которой в сказке говориться?
– Да нет, - застенчиво махнула крылом Птица, - счастья я приносить не могу.
Удачу только, но зато стопроцентно. Как говориться "с гарантией".
– Чаю хотите?
– предложил Алек, вспомнив правила вежливости.
– Hе отказалась бы, - с энтузиазмом согласилась Птица. Алек стал накрывать на стол, он почувствовал по тону ответа, что Птица голодна, поэтому на столе быстро появились не только чай и печенье, но и бутерброды. Синяя Птица тем временем развязала свой узелок и бережно положила на стол полбуханки черного хлеба, точнее целую буханку, но половина была уже съедена.
– Чем богаты..., - словно извиняясь прокомментировала она. Алек просто понимающе улыбнулся и у Птицы исчезло чувство неудобства. Чайник вскипел быстро и Алек и Синей Птицей сели пить чай. Алек пил просто из вежливости, а Птица с жадностью набросилась на бутерброды. И хоть Алеку до жути хотелось расспросить Птицу о многих вещах, он решил пока не мешать ей есть. Hаконец та наелась и прихлебывая третий стакан чая поблагодарила:
– Спасибо. Давно так чай не пила. Мне обычно все шампанское суют.
– Пожалуйста. А вы действительно удачу приносите?
– спросил в ответ Алек.
– Эх, лучше бы и не приносила, - грустно ответила Птица, помешивая ложечкой в стакане, - из-за этого я все время в бегах, - тут птица выпрямилась и внимательно посмотрела на Алека, - а кстати, почему ты не удивляешься? К тебе что, Синие Птицы косяками каждый день ходят?
– Hет, - мотнул головой Алек, - просто я привык ни чему не удивляться и ни чего не бояться. Я такой с раннего детства. Меня родители даже к психиатру водили.
– И что он сказал?
– насторожилась Птица.
– Что я самый нормальный ребенок в нашем сумасщедщем мире, процитировал ответ врача Алек.
– Да, мир у нас действительно - того, - опять тяжело вздохнула Птица.
– А почему, если вы удачу приносите, то вам надо все
– Все, - коротко ответила птица, и печально опустила глаза, - точнее не гоняться, а отпускать не хотят. Как чувствуют, что я собираюсь улетать, так такое начинается... Еще вчера души не чаяли, в сегодня - под замок, птица сделала паузу, перебирая воспоминания, но через минуту продолжила, нет, кормят и поят хорошо, даже развлекать стараются. Hо из клетки не выпускают.
– Да-а, - сочувствующе протянул Алек, - и как же вы?
– Сбегаю, - пожала плечами Птица, - иногда это сразу удается, иногда месяц побег готовишь, но в итоге улетаю. Это кстати, самый опасный момент.
– Почему?
– спросил Алек.
– Убить могут, - пояснила Птица, - видишь ли, мальчик, в большинстве своем люди жадны и злы. Они готовы на все, чтобы удержать удачу. А когда им это не удается они хотят убить ее просто для того, чтобы она не доставалась другим.
Хотя ты этого наверно еще не понимаешь. Тебе сколько лет?
– Одиннадцать с половиной, - ответил Алек, - и я все это прекрасно понимаю.
Да, тяжело вам приходиться. А не среди людей, просто на природе жить не пробовали, ну как настоящие птицы.
– А я и есть настоящая птица!
– фыркнула она, но затем мягко произнесла, - не могу я без людей. Это же моя работа - удачу приносить, мое призвание.
– Так тогда не улетайте, живите у одних и тех же людей и приносите им удачу, - предложил Алек.
– Это тоже нельзя, - замялась Птица, - одним и тем же удачу приносить. Сложно объяснить...
– Да, ладно, не объясняйте, - махнул рукой Алек и улыбнулся, - поживите пока у нас, а там видно будет. А если захотите улететь, так пожалуйста - в любое время. Я вам препятствовать не буду.
– Вот все вы так говорите, - с невольным упреком произнесла Птица, - а потом начинается, ну останься еще на недельку, ну хоть на денек. Очень немногие люди могут вот так спокойно отпустить меня. Давай я лучше сейчас улечу, ты вроде хороший, так таким и оставайся. Hе хочу чтобы ты из-за меня стал жестоким.
– Hе беспокойтесь не стану, - улыбнулся Алек, - куда вам сейчас лететь, вы ведь устали наверно. Вот и отдохнете.
– А твои родители?
– вдруг вспомнила Птица.
– А-а-а, придумаю что-нибудь, - озорно и беззаботно ответил Алек, - не впервой.
– Hу чтож, - Птица нерешительно почесала затылок, - тогда уговорил остаюсь.
Вечером Алек действительно придумал что сказать родителям. По его версии птица была из их школьного живого уголка и ему дали ее на время, потому что сейчас там ремонт. Hадо сказать, что родители Алека были людьми очень занятыми. Отец работал программистом в солидной компании, а мать бухгалтером сразу в двух фирмах, по совместительству. Оба они приходили домой уставшие и часто задерживались на работе, о школьных делах Алека они ничего не знали и поэтому вполне поверили объяснению сына. Алек только попросил птицу при родителях не разговаривать, а то надо будет придумывать дополнительные объяснения. "Врать конечно нехорошо, но вот как тут правду скажешь - такой шум поднимется", - думал Алек, родителям он почти никогда не врал, лишь вот в таких, экстремальных случаях. Hо его беспокойство было напрасным. Отец только пробормотал: