Сипстрасси
Шрифт:
Бет кивнула, вспомнив Шэнноу в расцвете сил. В нем была такая сила, такая мощь, что он казался непобедимым, неодолимым.
– И я тоже, Джозия, и я тоже. – Бет подозвала детей и велела им сесть рядом с Джозией. Эстер прижалась к старику и спрятала лицо у него на плече. Брум обнял ее.
Ос вытащил пистолетик.
– Я буду драться, – сказал он. Бет кивнула.
– Только подожди, пока они не ворвутся внутрь.
– Атакуют! – завопил Нестор.
Бет бросилась к окну. Зера (из ее плеча сочилась и сочилась кровь) стала слева от нее, держа пистолет наготове. Бет
Горсть защитников дома остановить их никак не могла.
Целиться не требовалось. Бет и Зера разрядили пистолеты в атакующий клин. Через комнату зажужжали пули, отлетая рикошетом от стен.
Наверху Нестор закладывал патроны в ружье и стрелял, стрелял, стрелял в приближающихся исчадий.
Они уже были на середине двора, и тут Уоллес испустил отчаянный вопль:
– Че-е-е-рт!
Вниз по склону карьером летели еще всадники. Но не исчадия. На большинстве были серые защитные рубашки Крестоносцев. Они уже открыли огонь: залп за залпом косили ряды атакующих. Исчадия остановились и повернули коней навстречу нежданным врагам. Нестор увидел, как несколько лошадей упали, однако Крестоносцы ворвались во двор.
– Че-е-е-рт! – снова завопил Нестор.
Исчадия бросились врассыпную, но пули продолжали настигать их.
Уоллес и Нестор стреляли, пока у них не осталось ни одного патрона. Тогда они побежали вниз.
Бет, пошатываясь, добралась до кресла и рухнула в него. Пистолет тянул ее усталую руку к полу точно гиря, В окне возникло лицо. Тоуб Харрис!
– Рада тебя видеть, Тоуб, – сказала Бет. – Богом клянусь, в жизни не видела лица красивее!
Нестор подобрал пистолет Бет и выбежал во двор, где повсюду валялись трупы. Крестоносцы из Чистоты гнались по лугам за уцелевшими исчадиями. Нестор никак не мог поверить. Он будет жить! А еще минуту назад смерть казалась такой неизбежной и неотвратимой! Солнце скрывалось за горами… Глаза Нестора обжигали слезы. Он ощущал запах порохового дыма, но сквозь него пробивался аромат росистой травы, такой чистый и благоуханный.
– Господи! Господи! – шептал Нестор.
Всадники возвращались. Впереди ехал высокий широкоплечий мужчина в черном плаще. Он снял с головы шляпу с плоской тульей, достал из кармана носовой платок и утер лоб и бороду.
– Клянусь Богом, вы тут хорошо дрались, малый, – сказал он. – Я Пэдлок Уилер. За мной послал Диакон.
– Я Нестор Гаррити, сэр.
– Ты совсем вымотался, сынок, – сказал Уилер, спешиваясь и привязывая лошадь к жерди изгороди. По двору среди мертвецов расхаживали Крестоносцы. Иногда раздавался выстрел, приканчивавший раненого. Нестор отвел глаза. Слишком уж это было хладнокровно и безжалостно. Пэдлок Уилер подошел к нему и похлопал его по плечу.
– Мне надо разобраться в том, что тут произошло, сынок. Тоуб говорил нам о гигантских волчецах, а мы дважды вступали в бой с исчадиями. Откуда они взялись?
На крыльцо вышла Исида, и Пэдлок Уилер поклонился ей. Белокурая девушка слабо улыбнулась.
– Из Врат времени, менхир. Так мне сказал Диакон. А их вождь – похититель душ, жнец жизней. Уилер
– Мы с ним разделаемся, госпожа. Но где Диакон?
– Он исчез через Врата. Отправился искать помощи. Нестор молча слушал их. Мысли у него мешались. Диакон был лжецом, и обманщиком, и самозванцем. Нет ничего, кроме лжи, смерти, убийств. В горле у него поднялась желчь, он почувствовал озноб, его затошнило.
Кто-то из Крестоносцев окликнул Уилера и указал на восток. С холма спускались три всадника. Нестор прислонился к перилам крыльца и смотрел, как они приближаются. Впереди ехал белобородый старик, а за ним черная женщина с забинтованной головой. Рядом с ней ехал черный мужчина в белой, забрызганной кровью рубашке.
– Диакон! – восторженно произнес Пэдлок Уилер. Он спрыгнул с крыльца и приветственно поднял руку.
В ту же секунду труп у его ног вскочил, вскидывая пистолет. Рука обхватила шею Уилера, к его подбородку прижалось дуло. Все оцепенели.
Держал пистолет Иаков Мун.
– Не шевелитесь, сукины дети! – заорал Иерусалимский Конник. И никто не шелохнулся, только лошадь Диакона продолжала неторопливо шагать вперед. Взгляд Нестора метался между приближающимся всадником и Иерусалимским Конником с его жертвой. На Диаконе был длинный черный плащ и светлая рубашка. В лунном свете его борода отливала серебром, а глубоко посаженные глаза неотрывно смотрели на Муна. Он медленно спешился. Черная женщина и ее спутник неподвижно сидели на своих лошадях там, где остановились.
– Отпусти его, – сказал Диакон ровным звучным голосом.
– Мне нужна лошадь и возможность свободно уехать отсюда, – заявил Мун.
– Нет, – коротко ответил Диакон. – Я предлагаю тебе возможность жить. Отпусти Пэдлока и встань против меня один на один. Если победишь ты, никто здесь не помешает тебе уехать.
– Нашел дурака! – отрезал Мун. – Чуть я его отпущу, как меня изрешетят.
– Я Диакон, и я не лгу. Мун оттащил Пэдлока дальше к стене.
– Никакой ты не Диакон! – взвизгнул он. – Я покончил с ним в его летней хижине.
– Ты убил старика, который был моим верным помощником. Ты сейчас держишь Пэдлока Уилера, одного из моих генералов в войнах Единения. Он меня знает, как и некоторые из этих всадников. Так хватит у тебя духу встать лицом к лицу со мной?
– Духу? – насмешливо повторил Мун. – По-твоему, нужно присутствие духа, чтобы пристрелить старого козла?
Нестор заморгал. Старик не знает, кому он угрожает. Безумие!
– Это же Иаков Мун! – закричал он. – Не делайте этого!
Сомкнулась темнота, и в небе засияла луна. Диакон словно бы не услышал юношу.
– Ну? – сказал он, снимая плащ. Нестор увидел у него на поясе два пистолета.
– И я беспрепятственно уеду? – спросил Мун. – Даешь слово? Клянешься?
– Пусть каждый тут запомнит, – сказал Диакон. – Если я умру, этот человек уедет беспрепятственно.
Мун оттолкнул Пэдлока Уилера и на мгновение замер с пистолетом в руке. Потом засмеялся и вышел на открытое пространство. Люди позади него разошлись в разные стороны, чтобы не оказаться на линии огня.