Сир Галевин
Шрифт:
Все (поют)
Господа славим
И уповаем
На лучшую долю
В земной юдоли
И в вышних тоже
Милостью Божьей!..
Герцог Остреландский. Господи, ты слышишь нас, ходивших в Иерусалим освобождать твою гробницу? Ты, осеняющий этот замок и всю Фландрию, услышь еще песню доблестных фламандцев. Пойте, мои верные вассалы, потрясая копьями!..
Все,
Первый хор. Кто благородней всех зверей?
Второй хор. Черный лев на задних лапах!
Первый хор. Что он делает, сняв латы?
Второй хор. Лев пирует до упаду!
Все. Всех благородней — всех пьяней!..
Герцог Остреландский. Клянусь львом, пейте!..
Все. Да здравствует земля Остреландская и черный лев!..
Все пьют. Герцог осушает чашу и восстанавливает тишину.
Герцог Остреландский Дорогие мои, я был этим неустрашимым львом, а теперь достиг почтенных лет. Но знайте, в моем логове подросла молодая львица, оказавшаяся превосходной охотницей. Сейчас вы увидите, какую добычу она принесла. Пригласите сюда мою дочь! (Появляется Пюрмеленда.) Подойди, Пюрмеленда. Ты словно во сне. Видишь ли ты нас? Я тебя хорошо вижу: твоя поступь тверда, ты не сгибаешься под тяжестью меча и другой своей ноши. Положи, что несешь завернутым, на гранитный стол и постой среди нас, чтобы мы могли восхититься твоей мужественной красотой, хотя ты и мертвенно бледна сегодня…
Герцогиня. Дочь моя!
Герцог Остреландский. Замолчи, жена!
Карол. Сестра моя!
Герцог Остреландский. Замолчи, сын! Все должны хранить почтительное молчание, когда в зал вносят покойника. Трубите в знак траура. (Скорбно трубят рот.) Вы не спрашиваете, кто покойник?
Годфрунд. От имени всех ваших подданных я спрашиваю вашу светлость: кто покойник?
Герцог Остреландский. Я срываю покрывало — саван, которым он укрыт. Беру его за волосы и показываю вам на вытянутой руке; глядите на обескровленную голову.
Все(кричат) Галевин!..
Герцог Остреландский. Галевин! Убийца дев! Не оскорбляйте мертвую голову. Сдохла змея, не имевшая ни человеческой души, ни человеческого сердца, ни человеческого разума. Он искал счастья в преступлениях, но не нашел. Он обрел позорную смерть от того самого меча, которым готовился совершить гнуснейшее деяние, о чем свидетельствует зловещая усмешка на его бескровном лице. Его губы пересохли, не петь им больше роковой песни. Отвечай, Галевин!.. Сожалеешь ли ты о своих нечестивых поступках? (Тишина.) Попросишь ли ты пощады на суде божественном и людском? (Тишина.) Не отвечает. Тогда отвечай ты, дочь моя, расскажи нам, как случилось, что поющая голова онемела.
Пюрмеленда. Я все расскажу, отец, если вы отдадите мне голову.
Герцог Остреландский. Нет, дитя мое, у тебя еще руки дрожат.
Пюрмеленда. Отдайте мне голову, она моя, я взяла ее у тела.
Герцог Остреландский. И то правда! Бери и расскажи нам о своем подвиге!
Пюрмеленда(хватает голову и прижимает ее к себе. Начинает рассказывать.) Слушая его волшебную песню, я впала в очарованный сон: чувства мои бодрствовали, а воля спала. Подобно другим грешницам, я бежала из дома и встретилась с ним: так пичуга летит на зеркальце ловца. Я ощущала необыкновенную легкость в мире из снежных кристаллов и сияющих звезд. Сквозь такой застывший пейзаж летят, наверно,
Герцог Остреландский. Рассказ твой не ясен.
Пюрмеленда. Он ждал меня. Он был весь лед и пламя, сверкал зловещей красотой, как изгнанный архангел, еще хранящий свет и благоуханье неба, но уже издерганный муками ада. С его очерченных золотом губ лилась любовная песнь; я почувствовала, что погибла и бросилась к нему. Видя его странно светящееся лицо, я залилась слезами. Я обнаружила, что человек, обещавший счастье, был сам воплощением боли. Я искала для него нежные слова утешения, но не находила; тогда я взяла его руки и смиренно их поцеловала…
Герцог Остреландский. Рассказывай короче!..
Пюрмеленда. Далее сон ускорился. Галевин, не говоря ни слова и тяжело дыша, повлек меня к виселицам. Я не сопротивлялась и совсем не испытывала страха — лишь сладостный трепет; я даже шла впереди него. Увидев трупы семи девушек, я улыбнулась им без ревности. Я жадно вдыхала запах разложившихся тел. Луна ликовала вовсю.
Герцог Остреландский. Переходи к развязке…
Пюрмеленда. Перехожу… Галевин воткнул свой меч — вот этот самый — в снег, скинул плащ и, не спуская с меня глаз, принялся стягивать кольчугу через голову. Он бормотал, не умолкая: «Пюрмеленда Остреландская… Пюрмеленда Остреландская!..» И я повторяла нараспев: «Пюрмеленда Остреландская… Пюрмеленда Остреландская!..» Это имя я уже слышала прежде и все пыталась угадать, кому оно принадлежит, но не могла: ни одну из семи повешенных так не звали. А потом вдруг вспомнила! И это имя — мое имя — набатным звоном отдалось у меня в голове! В мгновение ока я поняла, что Пюрмеленда Остреландская — это я, и пробудилась ото сна, объятая холодом и ужасом. Последующий безумный и безжалостный поступок совершила Пюрмеленда Остреландская. Она увидела человека, он стоял согнувшись, голова и руки спутаны кольчугой; она увидела семь обезображенных трупов; она увидела меч. Меч взметнулся со свистом. А потом я увидела — ведь все это сделала я — как орущая голова покатилась по снегу. Я побежала за ней. Поймала ее. Зажала между колен и напихала снегу в открытый рот, чтобы заглушить святотатственные вопли. И я сказала: «Молитесь Богу, мессир, вы умираете!..» Голова попыталась тихонько запеть. Видя, что снегом ее не заткнуть, я приложила губы к ее губам, и тогда умерла наконец и голова, и песня…
Герцог Остреландский. Довольно! Остальное нам известно. Ты все еще в своем сне? Брось эту мертвую голову. Пей вино, мужественная дева, новая Юдифь!.. Да перестань же ты смотреть на нее — смотри на нас, твоих родителей, твоих подданных. Ты хочешь еще что–то сказать?..
Пюрмеленда(кричит душераздирающе) Галевин!..
Падает. Паника в зале.
Герцогиня. Дитя мое!..
Герцог Остреландский. Оставайтесь на своих местах! Может ли юное сердце выдержать такое жестокое испытание? Этот обморок естествен.
Герцогиня Сердце ее разбито.
Герцог Остреландский. Она умерла? Моя дочь умерла?.. (Тишина.) Галевин, это твоя последняя жертва!.. (Тишина.) Что ж, коли так… Она умерла, не уронив чести!.. Друзья мои, не надо меня поддерживать, стенать предоставьте женщинам. Я не пошатнусь от удара. Не смотрите на труп, прижимающий к груди отрезанную голову. Все это останется непостижимым. Крепитесь, друзья мои!.. Я — герцог Остреландский, никогда не знавший бесчестия. Пусть будут сухи ваши глаза! Пусть продолжается праздник! Наполните чаши! Трубите, герольды, хотя в гостях у нас Смерть!.. Воспряньте; пейте и пойте!.. Так приказывает герцог Остреландский!.. Трубят трубы, звучат песни.