Сирахама
Шрифт:
– Как он, товарищ полковник?
– Спросила Полина врача, отделившегося от группы хирургов, «колдующих» над телом.
Главный хирург военного госпиталя имени Мандрыка, полковник медицинской службы Яков Фисул, стянув и выбросив перчатки, тщательно вымыл в рукомойнике руки и, вытерев руки, стал охлопывать себя по бокам, пытаясь нащупать пачку сигарет.
– У меня есть, Яков Александрович...
– Женские тонкие, небось?
– Поморщился тот.
– Обижаете! Нормальные!
– Ну, пойдем, погуляем-покурим, Полина Николаевна... С придурком-то
– Схватился за щиток в подсобке, попал под напряжение... красота!
Врач поморщился:
– Отписываться теперь... Еще и на комиссию какую-нибудь налечу - будут техникой безопасности мозги компостировать... Лучше б выяснили, как наркоман через комиссию военкомата прошел. Но все равно - спасибо. Но вот зачем ты его вытаскивать полезла-то, голубушка? Физику в школе не учила?
– Дура я...
– Покаянно повесила голову Светлова...
«И знал бы кто, какая! Впрочем, кое-кто все-таки знает!»
– Это точно... тебе технику электробезопасности тоже не мешает послушать. Вытаскивать идиотов из-под тока нужно в резиновых перчатках, предварительно обесточив линию... А еще лучше - не вытаскивать. Потому что «идиоты» и потому что «теория Дарвина»! А, хотя ладно, - Махнул рукой мужчина.
– Пожалею я тебя - тебе еще успеют мозг оплодотворить несколько раз особо извращенным образом... Давай свои... нормальные...
Полина протянула полковнику пачку сигарет вместе с зажигалкой... Они остановились в конце коридора у окна... По коридору сновали люди: кто-то устранял последствия переполоха, кто-то - пациенты в основном - удовлетворяли свое любопытство.
– А сама?
– Бросаю, товарищ полковник! Ну... пытаюсь.
– А-а-а... ну, дело правильное.
Фисул закурил и выстрелил в форточку мощной струей сизого дыма. В ответ из форточки дохнуло морозным воздухом и крохотными снежинками - на улице шел снег.
– Так что... пострадавший?
– А что с ним?
– Удивился Яков Александрович.
– Жив, курилка! Правда, вот беда, в себя не приходит. Кома такая кома... Сейчас персонал его под аппаратик сунет, когда-нибудь и очухается. Может быть. Лежит - лыбится... («Ну, еще б ему не лыбиться с таким-то красавицами!») - Ты-то чего беспокоишься-то?
– Прищурился полковник.
– Так ведь знаменитость же!
– Натурально удивилась Полина.
– Девушку спас! С пером... с ножом в боку до поликлиники дошел! А тут такое...
– Ну, что дерьмо в землю вколотил - это он, действительно, молодец, а с ножом в боку... при ранениях в живот - не велик подвиг, Полина Николаевна. Тебе ль не знать, с твоей-то... спецификой...
«Тоже верно: скоро и я перо в бок получу... в метро или в толпе какой... Хотя, вряд ли это будет нож - лифт-парковка-подъезд, ствол с глушителем, два «контроля» - с моей-то спецификой...»
– ... Ты, Полина Николаевна, у нас тоже знаменитость... в определенных кругах. «Бешенная ящерица»...
– Майор тихо рассмеялся.
– А что до пациента... ты б не связывалась с ним, Полина Николаевна. Это мой тебе хороший совет... за нормальную сигаретку, хе-хе-хе...
«Все
– Вот с перитонитом мужику не повезло, да... Хотя, перитонит-то - ерунда. А вот с этим любителем хвататься за оголенные провода ему очень не повезло ... М-да... Теперь осложнения будут. Ну, да ладно - вытащим. Не таких вытаскивали!
«А вот тут позвольте не согласиться, Яков Александрович... Баба Яга категорически против!»
+++
Полина Николаевна аккуратно села на стульчик перед реанимационной кроватью. Сегодняшнее проникновение в эту палату тянуло на полноценную операцию по задержанию особо опасного преступника: мероприятия по отвлечению персонала, легендирование ее повторного визита в Институт, легендирование ее визита к этому... герою.
Она, конечно, чувствовала некоторое волнение и мандраж, но - опыт-опыт - все равно была собрана и сосредоточена.
Информация в серой картонной папке, что она принесла с собой - оч-ч-чень интересная... И Полине было что сказать. Но вот услышат ли ее? А если даже и услышат, каким способом ответят? И ответят ли?
И - редчайший случай - ей нечего было предложить и нечем надавить, на руках не было ни единого козыря, а блефовать было бы крайне глупо. И - впервые - она будет просить, а не требовать или торговаться. Непривычное ощущение.
Ну, и как тут не волноваться и не мандражировать?
Она даже цветы принесла. Смех один - белые тюльпаны! А ведь, отягощенная новыми знаниями, прекрасно знала смысл белого цвета там, в видении! Принести белые цветы в больницу находящемуся в коме пациенту....
С другой стороны, пожелание ЭТОМУ пациенту скорейшего отправления на ту сторону ей в данном случае казалось исключительно уместным.
Сегодня она была в официально-цивильном. Деловой костюм - черный пиджак и юбка, белая блузка и туфельки-шпильки для извлечения музыкальных звуков из любых полов.
Когда она гарцевала по коридору института - врачи и больные высыпали из кабинетов и палат. Ну, их тоже понять можно - скука ж! Да и посмотреть было на что - Полина Николаевна Светлова выглядела прекрасно не только для своего «сороковника», но и с тридцатилетними могла потягаться. А что! Детей нет, семьи нет, свободная птица, постоянные тренировки и, главное, постоянное хождение по краю, щедро сдобренное адреналином... не до потери физической формы, знаете ли. Правда, волосы уже полностью седые и их приходится красить... но - чего мужчины не знают, им не повредит. Верно?
«Секси-баба!» - цокнул языком подвозивший ее лейтенант Синельников, оглаживая взглядом абрис своего капитана. И сделал попытку узнать о ее дальнейших, после посещения госпиталя, планах на вечер. А ведь женатик!
В Управлении - вот же романтики!
– решили, что неприступная Светлова влюбилась на старости лет! Тут же байку какую-то сочинили, фантазеры!
Она положила папку на невысокий столик и неторопливо стала развязывать тесемки. И усмехнулась, вспомнив эпизод одного фильма. А почему бы и нет...?