Сирахама
Шрифт:
«М-да...»
Я думал, что Миу снова осторожно высвободится, как тогда, в парке института, но девушка сделала противоположное - обхватила меня руками, прижалась и спрятала лицо где-то в районе подмышки.
– Ты просто не знаешь, что это за клан - Асамия.
– Буркнула она.
А в эмоциях - такая безнадега! А уж что у меня в эмоциях началось! Чтобы, не дай боги, руки не пошли гулять туда, куда они хотели пойти, я стал осторожно гладить ее по волосам... а тут это только чуть-чуть не дотягивает до полового акта. Пассажиры-мужчины - кто с завистью, а кто с одобрением - поглядывали
– Асамия.
– Что-то знакомое.
– Асамия, Асамия... А-а-а! Ну, как же! Над ними вся Япония потешается. Замшелые, как какашки мамонта. Упертые в свои традиции напыщенные бараны.
«Старик! Старик! А погладим-ка ее по спинке, а? Там же совсем близко к...»
«Придурок малолетний! Не время сейчас! Испортишь впечатление о нас, как о надежном перце, которому можно довериться!»
«Слушай, я уже ненавижу этих Асамия! Давай, найдем их и поубиваем нахрен!»
Миу, быстро успокоившись, фыркнула:
– Как ты это делаешь?
– Что?
– Девушек успокаиваешь... Твои невесты будут счастливейшими женщинами на земле! Чуть какая истерика - за ручку подержалась, по головке погладилась, и все - тишина и спокойствие... Ты осторожнее с этим - вдруг так от тебя и залететь можно!
Я не нашелся, что на это ответить. Смутился и, наверно, покраснел. Миу тихонько рассмеялась:
– Ну, да. Замшелые традиции. Асамия держатся за них, как... У них во всех поместьях есть «женские половины» - на всей остальной территории любое присутствие женщин строжайше запрещено. Ну, как «половина»... Обычно, это пара зданий, соединенных с остальными крытыми переходами. Женщины клана Асамия очень редко появляются за его пределами, ведут жизнь затворниц. А встречаются со своими мужчинами на «средней половине». Такой вот мусульманский султанат по-японски... Даже когда «скорую» из клиники вызывают - специально уточняют, что это клан Асамия и чтобы в медбригаде были только мужчины... Впрочем, свои обычаи они распространяют и на районы, где расположены их поместья - так что в клиниках, которые они спонсируют - выездные бригады в основном мужские...
«Мелкий! Что у вас за страна такая уродская!»
«Не смей трогать Нихон Кокку своими гайдзинскими грязными руками, жалкий старикашка! Уроды везде есть! И там у вас их не меньше! А Асамия... просто уродцы, которые скоро вымрут при таком отношении к женщинам! Блин! Я их вырежу! Сколько, ты говорил, та винтовочка стоит? Десять тысяч «зеленых»? Может, у отца занять? Как думаешь, даст?»
«Даст... В полицейский участок он тебя, балбеса, сдаст! И правильно сделает. Нет. Тут по-другому надо. Только вот, как?»
– ... Нельзя сказать, что они плохие или злые люди.
– Продолжала Миу.
– Просто они вынуждены соблюдать свои традиции. И, между прочим, не сильнее, чем остальные Старые Семьи. Просто традиции у них... вот такие. Старые Семьи, вообще, на традициях держатся. В том числе и на таких.
– А отказаться?
– Ну-у-у, Кенчи! Я не могу подвести дедушку! Если он так решил - ему виднее! И - ты прав - он желает мне только счастья. Я ему верю!
– Он сказал, когда? Ну...?
– Следующим летом.
Удивительно, но Миу не стала поднимать вопрос о «пробуждении»
Вероятность того, что она предпочтет какого-то неизвестного парня из клана Асамия, я даже не рассматривал - в последнее время отношение девушки ко мне однозначно говорило о том, что в этом смысле мне беспокоиться не нужно. Хотя, если у меня не получится, то, наверно, было бы лучше, если б у девушки ко мне никаких чувство не было...
Нет-нет-нет! Получится! Однозначно получится! И других мыслей - даже не допускать!
+++
– Хо! Кенчи! Ты принес мне чай! Сам заваривал?
– Да, Старейший!
– Опускаюсь на корточки и осторожно ставлю поднос на низкий столик. Тут, главное, не взбаламутить налитую в стаканы жидкость. Особенно, если листочки чая в одной из кружек встали вот так - три чаинки стояли у поверхности торчком, образуя треугольник. К «удаче».
– Миу заперлась у себя... наверно, устала.
На самом деле, эмоции, доносящиеся из-за двери в комнату девушки, были далеки от усталости. Кипучая ярость, бешенство... ну и все в том же духе. В такие моменты, действительно, лучше запереться где-нибудь, чтобы никого случайно не покалечить. Но усталость - «Что-то я забегалась, Кенчи-сан. Пойду, передохну» - была официальной версией.
– Ну, пусть отдохнет!
– Легкомысленно отмахнулся Старейший.
– Работы по дому на ней висит много. Молодец, что решил ей помочь, Кен-чан!
А я промолчал, спокойно ожидая продолжения. Продолжения не было... Хм, ну, попробуем подтолкнуть беседу. Осторожно и почтительно придвинул к Хаято кружку с «удачливыми чаинками». Старейший прищурился, усы шевельнулись, и он взял кружку. После этого кружку взял и я. Подули. Подышали паром. Сделали первый осторожный глоток. С хлюпаньем, чтобы не обжечься.
– Ай, хорошо-то как! У тебя получается замечательный чай, Кен-чан! У тебя талант! Даже чай «удачливый» сделал. Молодец какой!
– Старейший бросил хитрый взгляд в мою кружку... мои чаинки образовывали крестик... страдание, самопожертвование, неприятности.
– Огромное спасибо, Старейший! Я вспомнил старую поговорку и решил положить больше чая в заварник... Боюсь, Миу будет недовольна, когда в конце месяца обнаружится небольшой перерасход чая. Попадет мне.
Фуриндзи-старший хмыкнул и сделал еще один глоток...
– Хороший вкусный чай стоит мелких неприятностей, Кен-чан.
– И без перехода, с угрозой спросил - Нравится моя внучка?
«Не! Ты посмотри, как пугает! Ты посмотри!»
«Ага! Грозно так хмурится... только вот...»
Только вот эмоции Старейший скрывать не посчитал нужным... Ну, да - больше, чем уверен, что этот монстр прекрасно осведомлен о всех моих способностях... Даже о тех, о которых я сам не знаю. Так что сейчас Старейший не испытывал тех эмоций, которые пытался показать. Напротив, он ОДОБРЯЛ!