Сирахама
Шрифт:
И сделал безукоризненный поклон. Разогнулся под жиденькие аплодисменты мужской части аудитории и под вполне воодушевленные - женской - и ожидающе посмотрел на куратора. По классу загуляли женские шепотки «Асамия... Асамия... Асамия...»
– Да, садитесь за свободную парту, Асамия Рююто-сан. Ююка-сан!
– Да, куратор-сан!
– Застенчивая девочка в очках, наш староста, поднялась.
– Сделайте все необходимое для нового студента. Надеюсь на вас!
– После чего покинул кабинет.
Тем
«Умный, засранец!»
«Да, Малой. Умный. Теперь-то понимаешь, что с голой пяткой на танк прыгать пока рано?»
После окончания лекции, на перемене, Рююто оказался в осаде из девушек и попытки подойти не делал. А я развернулся к бледно улыбающейся Миу и все-таки накрыл ее ладонь своей.
– Все будет нормально, Миу!
– Ну, да, Кенчи! Замуж за Асамия - это ведь тоже «нормально».
– Ответила та, стремительно успокаиваясь. Глубоко вздохнула и улыбнулась прежней лукавой улыбкой.
– Спасибо, Кенчи! Жаль, тебя нельзя положить в дамскую сумочку и носить с собой в качестве антидепрессанта.
И, что самое главное, не спешила убирать руку из-под моей.
«Как бы она на конфронтацию с ним не пошла!»
«Я надеюсь на ее ум. Не пойдет. И - я тебе больше скажу - это целиком зависит от нас!»
«?»
«Потому что женщину делает мужчина»
– Я надеюсь на отсутствие у тебя поводов употреблять успокоительное, Миу-сан!
– Подойдет позже?
– Она чуть наклонила голову в сторону бормочущей толпы девушек, образовавшейся вокруг Рююто.
– Разумеется. Не сейчас. Скорее всего, на большой перемене. И, скорее всего, дождется, когда мы поедим.
– Ты...
– Я тебя не брошу... Если ты не против, разумеется.
– Нет, не против, Кенчи.
– Девушка улыбнулась радостно. И в эмоциях...
«Ну, Малец, видишь! А вспомни, как ты переживал: «любит - не любит»... Но проблема-то наша, оказывается, совсем не в отношении Миу к нам!»
«Старик! А ты сможешь организовать революцию?»
«Ох, и дурачок же ты молодой, Молодой!»
– А не боишься?
– Лукаво спросила девушка.
– Боюсь. Боюсь не успеть за оставшиеся месяцы.
– Страх... иногда может стать неплохим помощником, Кенчи.
– Кто-то старый и мудрый именно на это и рассчитывает, да?
– ОН редко ошибается, Кенчи. Почти никогда. Я ЕМУ верю!
И ведь, действительно, верит.
+++
– Сирахама! Перетереть кое-что надо!
Цукуба Сайдзо, председатель клуба каратэ, поймал меня на перемене. Громила, мощный, грубоватый и большой. В остальном - никакого сходства с рисованным персонажем. Для начала - он был УМНЫЙ, хоть и старательно прятал это под маской
Ходил он за мной долго, пытаясь затащить в свой клуб. Но год назад, узнав, что теперь я тренируюсь в Редзинпаку-рю, отступил и ободряюще потрепал за плечо: «Примите наши соболезнования, Сирахама-кун!» И с тех пор периодически вот так вот вылавливает меня, чтобы...
– А по какому, собственно, вопросу?
– Да все по тому же, - Развел он руками.
– Внутренний чемпионат.
– Упорный ты, Цукуба...
– Начал я, придумывая формулировку отказа.
Я, честно говоря, был совсем не в настроении после явления Асамия группе. И уже хотел сходу отказаться, но потом пришла идея:
– ... После обеда. Могу сказать, что ваши поползновения могут иметь шанс на успех, Сайдзо-сан!
Цукуба обрадовался... Рано обрадовался - он же еще не знает моих условий!
– Ну, тогда до «после обеда», Сирахама. Не сдавайся!
– Ты о чем?
– Слабо удивился я, уже примерно представляя себе...
Не ошибся:
– Говорят, у Фуриндзи жених нарисовался. Из клановых. Крутой, как гора Фудзи. Так что проблемы у вашего «твикса», парень!
– Кто говорит?
– Все!
– Меня дружески двинули кулаком в плечо.
– До «после обеда», Сирахама! Ты обещал!
Вот так. Асамия начинает потихоньку готовить почву... для решительных действий. Коз-з-зел!
+++
– Вы позволите?
Мы сидели в студенческой столовой, но обеды употребляли свои, принесенные из дома. Сели рядышком. И не только для того, чтобы побаловаться этим «Скажи а-а-а». Хотя Миу и скормила мне несколько особенно аппетитных на ее взгляд кусочков... Сегодня она делала это демонстративно.
Рююто, действительно, дождался, когда наши коробки опустеют, ловко вырвался из окружения девиц, желающих с ним завязать разговор («Японский султанат, японский султанат, ах, какие ретрограды, какие замшелые... А сами липнут, как мухи, доказывая, что личная свобода средней японке не так уж и нужна!»), и через пять секунд текучего и плавно-стремительного, змеиного, перемещения между столиками оказался возле нашего. Положил руку в белой перчатке на противоположный от нас стул.
Миу, снова испугавшись, схватилась под столом за мою руку. Сама! Этот жест не укрылся от Рююто. В эмоциях: досада, недовольство... собой. И уверенная решительность.
Я, наконец, рассмотрел значок на лацкане его пиджака: маленький камон клана Асамия - змея в гексагоне, красный фон, серебряные линии рисунка.
– Вы позволите?
– Поклон.
– Асамия Рююто. Будем знакомы еще раз...
Я, сжав на секунду ручку Миу, осторожно высвободил свою руку и поднялся:
– Сирахама Кенчи.
– Поклонился.
– Моя спутница - Фуриндзи Миу-сан.