Сирахама
Шрифт:
«Ставлю на пару боевых вееров, Малыш!»
Несмотря на видимое всепрощение и кротость «настоящей японской женщины», Миу была раздражена и даже злилась! И это, кстати, не какое-то уникальное явление в Японии: тут под внешней кротостью японок часто скрывался взрывной темперамент яндере. И очень многие японцы-мужчины натурально съеживаются, когда их милые и кроткие жены — настоящие японские женщины, ага! — ласковым голосом говорят свое веское «нет».
— Котик, я не хотел…
— Ой, а я знаю, Кенчи-сан! Я знаю! — Перебила меня Миу. — «… Чтобы мы не беспокоились зря». Верно?
В эмоциях Ниидзимы — глубочайшее удовлетворение от происходящего. А эмоции Дайи Ниони можно было охарактеризовать, как «поклонение, обожание и полная поддержка» — м-да… нашла феминистка единомышленницу.
Я, не стесняясь, слез с кушетки и набросил халат… Надо как-то смикшировать этот «эмоциональный пик» у Миу. Я тоже хорош: Миу ведь не меньше моего находится под постоянным психологическим прессингом. Вот и сорвалась, хотя раньше с полным пониманием относилась к моему молчанию по поводу боев без правил. Наверно, еще и сегодняшний бой видела. И, хвала богам, что великолепная психологическая подготовка Цветка Редзинпаку «оформила» срыв вот так — в исключительно легком щадящем варианте!
Поэтому я поступил в полном соответствии с рекомендациями американских сценаристов — подошел ближе и крепко обнял Миу. Градус неудовольствия девушки стремительно полетел вниз.
— Читер! — Буркнули мне в подмышку. — Так нечестно! Я только-только разошлась!
Без особого, впрочем, запала и не вырываясь.
— Прости, котик. Я должен был больше вам доверять. — Я помолчал. — Девочки, я — в душ! А потом — в парилку… Хотите со мной?
— Я без купальника. — Автоматически возразила Миу, но тут же спохватилась и рассмеялась. — Хотя, чего это я, в самом деле… Ниидзима-сан, Ниони-сан, — Попыталась она соблюсти рамки приличия. — Вы с нами?
— Премного благодарна, Миу-сан. — Ответила Дайя. — Но мы останемся здесь… ну или присоединимся позже… У нас ведь есть презервативы по двести тысяч за штуку… В отличие от…
— А нам они сегодня не нужны. — Миу была сама откровенность. — Да, Ми-тян?
— Абсолютно. — Кивнула Мисаки.
— А? — Кажется, мы с Ниидзимой задали этот глубокомысленный вопрос одновременно.
Мисаки вкрутилась под мою руку и я обнял и ее:
— Просто сегодня, в соответствие со всякими хитрыми расчетами, можно без…
— А? — На этот раз Ниидзима благоразумно промолчал, предоставив мне самому выкарабкиваться из тьмы непонимания.
— Циклы у нас с Ренкой и Мисаки теперь одинаковые. — Тихонько объяснила Миу. — Синдром борделя, Кенчи.
— А?
— Как я вас нашла? — Улыбнулась Миу, высвободилась, расстегнула молнию на кармане своего комбинезона и продемонстрировала мне навигатор для поиска домашних животных. — Вот!
— Я лохушка! — Взвыла Мисаки, вырвалась из моих рук и ринулась потрошить свой рюкзачок… через минуту вытащила оттуда аккуратно свернутый ошейник и на секунду стала Миской-Плаксой. — Кенчи!
— Фуриндзи-сан! — Позвал Ниидзима, когда наша троица подходила к двери в банно-ванную комнату. — Я восхищен! Это было великолепно!
— Благодарю, Ниидзима-сан! — Царственным кивком ответила Миу. — У вас еще все впереди!
— А? — Удивился Ниидзима, а потом подозрительно посмотрел на Дайю, ответившую ему честным вопросительным взглядом.
— Ну, кого там…? — Сонный голос в трубке. — Если это Беника-сан или Балалайка-сан, то меня нет дома, и с вами говорит автоответчик. А если это Викуля, то до следующей пятницы старый, но по-прежнему бодренький старичок Хакуби совершенно свободен!
— Это я! — Голос Балалайки не поддержал игривый тон собеседника.
— Сейчас-сейчас! — В трубке что-то зашуршало. — Это я валидол принимаю, если вы вдруг не поняли… Потому что в час ночи вы бы просто так звонить не стали… Ого! Какой «час ночи» — полтретьего уже! Что у нас на этот раз?
— Во-первых, «Счастливчик» сегодня был в ударе и запустил новые композиции. Во-вторых, он это сделал без звонка или сообщения от Шкета… или вообще кого-то другого… Просто поставил мелодии и отключил микрофоны ведущих — им пришлось потом выкручиваться. Правда, справились: судя по нашему форуму, никто ничего не понял. Надо будет вручить им премии.
— Сколько? — Вздохнул Хакуби. — И я не про премии, как вы понимаете…
— Вас по-прежнему интересуют эти смешные деньги? Миллион пятьсот, мелкая китайская душонка!
— По-божески. Особенно, если сравнивать с предыдущим ультиматумом выкупить у него права на сто композиций. Хм… — Хакуби спохватился. — А что меня должно интересовать, если не деньги? Скажи, щедрая русская душа!
— К этому я подбираюсь. Искусственный интеллект начал полностью соответствовать своему определению…
— Балалайка-сан, ви таки хорошо умеете делать эти паузы и нагнетать… и таки у вас получается… А теперь, пожалуйста, перейдем к сути!
— Сразу видно, что вы еще не проснулись, Хакуби-сан… В-третьих, «Счастливчик» взломал информационную систему клуба «Тагашима» и запустил трансляцию радио на аудиосистему Арены. Они прислали нам свои журналы — действительно, взлом шел с наших серверов… и вряд ли это развлекались наши «якуты» — мы только что закончили проверять их алиби — в этот момент они и клавиатура были отдельно, внешний подключений не было… ну и еще десять страниц аргументов, из которых я ничего не поняла!
— Сейчас-сейчас, Балалайка-сан! Дайте-ка я угадаю. В этот момент на Арене дрались… И один из «драчунов»…
— Вы не смотрели трансляцию? — Искренне удивилась Балалайка.
— Не люблю я эти гладиаторские бои!
— Мой вам совет — посмотрите.
— Я не могу не прислушаться к вашему совету — посмотрю. Что-то еще?
— Еще? У меня подозрение, Хакуби-сан, что вы совсем не спали и некто «Викуля» просто не могла вам позвонить по причине своего нахождения в вашей спальне…
— Тц… Балалайка-сан, я же не рассказываю всем…