Сирахама
Шрифт:
Миу фыркнула… да и я заулыбался:
— Что касается кланового бойца, Цукуба… В чемпионате что, вообще не будет клановых?
— Будут, разумеется! — Возмутился Цукуба. — Но это же — Асамия! К тому же — прямая линия наследования! Это ж совсем другой уровень!
— Ты как маленький, Цукуба! Видно, перечитал манги. — Решившись на что-то, подала голос Миу. — Скажешь правду: Сирахама, де, согласен участвовать только, если будет участвовать Асамия Рююто. Вот увидишь: рванет на чемпионат — всемером не удержите!
— О! — Округлил глаза Цукуба. — Я чего-то не
— Когда начало?
— Как обычно, Сирахама. Как обычно. В четверг — отборочные, в пятницу — основная часть. Система — олимпийская. И, разумеется, — Цукуба широко улыбнулся. — Вы будете в разных группах!
«Логично. Если мы не в состоянии пройти в финал, то можно и не дергаться…»
Цукуба подмигнул, поднялся и собрался уходить…
— Кенчи. — Неожиданно бросил он.
— М?
— Ставки, конечно, делают против тебя, но народ все равно за тебя болеть будет. Наверно потому, что от личного отношения твой проигрыш и потеря денег никак зависеть не будет. Но все равно…
— Спасибо.
— Да мне-то за что. — Пожал могучими плечами Цукуба и махнул рукой. — Бывай! А! — Он хлопнул себя по лбу и вернулся. — Фуриндзи, а ты не хочешь поучаствовать? Вынесешь Асамия на отборочных — вот смеху-то будет! Ха-ха-ха!
«Старик! А зачем нам это?»
«Что?»
«Ну, зачем ввязываться в заведомо проигранный поединок?!»
«Чтобы проиграть сражение, но выиграть войну, разумеется!»
«А без многозначительного пафоса нельзя?»
«А без пафоса нам совсем херово будет, Малой — даже моего аварийного запаса здорового цинизма уже не хватает. Нам ведь, без вариантов, в финал выходить придется…»
Ни ушей, ни антенок, ни мефистофелевского носа, ни раздвоенного змеиного языка. Парень привлекательный — интеллигентный, высокий, худощавый. С чуть-чуть наивным взглядом… хитрого крокодила. С иголочки черный костюм, изысканно-скромный галстук и неброские, но очень-очень дорогие туфли. С девушками у него, насколько знаю, полный порядок. А именно: недостатка в них не испытывает и обязательствами себя не обременяет.
— Ниидзима, ты ведь все знаешь?
— Как говорила одна девочка: «Я не знаю всего, а только то, что знаю»… Э-э-э? Что-то не так с моей головой?
— Ищу кошачьи уши… Наверно, показалось…
— Они появляются ближе к полуночи. Вместе с хвостом и шерстью. Белой. Пушистой.
— Что ты знаешь о боях без правил? — Задаю быстрый и четкий вопрос, внимательно слушая чужие эмоции.
— Ну, поговаривают, что такие проводятся во многих местах Токио… — Очень убедительно пожимает плечами, но в эмоциях… насторожился. Хотя до этого был совершенно спокоен. — Даже по телеку регулярно показывают. Название шоу, прости, не помню — не любитель больших потных мужиков.
— Эх, а говоришь, что все знаешь! То, что показывают по телеку — ерунда на палочке. Сам знаешь. А вот те бои, в которых по-настоящему «без
И слушаю-слушаю-слушаю… Есть!
— Только в кино такое видел! — Снисходительно усмехается Ниидзима.
Врешь ты все, «пришелец»!
— Устрой мне участие в таких боях, Ниидзима!
Ниидзима удивлен. Он даже немного ошарашен. Но лицом владеет превосходно — вежливое выражение легкого недоумения:
— Ой, Сирахама! Ты за кого-то не того меня принимаешь! Я похож на якудзу?
Окидываю его внимательным взглядом:
— Я понятия не имею, как выглядят современные якудза. Но если судить по несоответствию твоей одежды официальному статусу бедного студента из неполной многодетной семьи с тремя девчонками… хотя одна, кажется, вышла замуж… И — подозрительно удачно, как я слышал. Да — наверно, молодые люди, вставшие на кривую дорожку нарушения закона, именно так и должны выглядеть.
Ниидзима едва заметно морщится и якобы лениво обводит взглядом помещение туалета, проверяя наличие лишних ушей. Ну, об этом я уже позаботился — отправил сгорающую от любопытства (и полностью успокоившуюся) Миу домой и перехватил Ниидзиму, идущего с каких-то консультаций, затащив его в мужской туалет. Демонстративно при нем проверил все кабинки, пока он хладнокровно справлял нужду в один из писсуаров…
Будто бы это я ему таким вот грубым образом напомнил о необходимости посетить туалет, о которой он — ах, неприятность какая! — запамятовал. Затащив в туалет.
— Ты ошибаешься, Сирахама — я понятия не имею…
Врет. Это хорошо!
— Хорошо-хорошо-хорошо… — Выставляю руки ладонями вперед. — Я тебя прекрасно понимаю: мой мобильный может быть в режиме диктофона, в унитазах сидят злобные полицейские, а из вон той решетки-вытяжки высовываются тентакли с ушками на концах…
Ниидзима покосился на указанную решетку воздуховода и усмехнулся, снова посмотрев на меня. В эмоциях — спокойное ожидание.
— … просто «провентилируй» этот вопрос, Ниидзима, хорошо? Мне нужно анонимное участие — с маской на лице. Я знаю, есть там такая… услуга.
Бровь Ниидзимы вопросительно вздрагивает.
— Какой твой интерес? — Угадываю вопрос. — Будешь моим импресарио… — В глазах «пришельца» насмешка. — Ну, я не знаю, как это называется — агент, поверенный в делах… Тебе виднее, разумеется. Все, что мне нужно — через месяц начать участвовать… Не раньше. Раньше я чуть-чуть занят.
Глаза Ниидзимы смотрят с интересом.
— Грязь? Уровень «грязи» выбирай сам. То, на что ты сам готов… подписаться. И с чем сможешь потом работать. Единственное — только против людей. Всякие глупости — против тигров и львов… Ну, не смейся — я же тупой боец, мне простительно быть под властью стереотипов и штампов. Организация — на тебе.
Взгляд задумчивый, изучающий.
— Доля? Возможные доходы… большую часть — тебе. Мне не деньги нужны, а практика. Хотя, если подкинешь на жаркое с бараниной, то я возражать не буду. А если ты еще и организуешь более-менее постепенное увеличение силы моих противников — отдельное тебе аригато за это. Классно, да?