Сирахама
Шрифт:
— «Ренка и Миу будут самыми красивыми невестами на одной свадьбе» — Со слабой улыбкой вспомнила Миу.
— То-то ж! К тому же, ты — единственная, с кем я согласна делить мужа!
Что-то щекотало нос…
— Кенчи-и-и!
— М…
— Кенчи-и-и!
Я подхватился с кровати и стал озираться. Кто-то в темноте цокнул неодобрительно. Эмоции ощутить не удавалось.
— Сиугре-сэнсэй? — Догадался я.
— Спишь?
— Нет.
— Странно…
На улице в этот момент раздался взрыв смеха и тенорок Акисамэ (получается,
— Кенчи…
— Сигурэ-сэнсэй?
— Насильник… и потаскун… не прикасайся ко мне… А то… лишусь… самого бессмысленно… и залечу…
Кажется, после этого я остался в комнате один. Но, когда это Сигурэ — уверенным быть нельзя!
Вагон монорельса. Взгляды, буравящие спину.
Но мне на это плевать, потому что…
… сегодня утром на мне додремывают ДВЕ девушки одновременно — Ренка и Миу. Одна на правом плече, другая на левом…
«Старик! Только молчи! Ничего не говори! Я тебя Ками заклинаю… или, если хочешь, Кали! Потом ты выскажешь мне все, что хочешь сказать — про то, что ты однолюб, про то, что это аморально, про то, что безнравственно… А сейчас — дай побалдеть, а? Это ж просто сон какой-то: в качестве подушки меня использует красавица Миу Фуриндзи и девушка-с-обложки, поп-идол Японии, ведущая самого популярного радиошоу, Ренка-сама! Одновременно! Только молчи, Старик! Только молчи! Не опошляй этот момент своим старческим брюзжанием и попытками сойти за циника!»
А вокруг плескалась людская зависть. И не просто зависть. Это было лютое всепоглощающее желание разрезать меня на мелкие кусочки, чтобы понять, КАК этому вполне обычному на вид парню удалось ТАКОЕ!
И только один «черный пиджак» — служащий — украдкой показал мне два мизинца и растянул губы в одобрительной улыбке («Две любовницы? Молоток!») — видимо, часто ездил этим маршрутом в это же время и не раз видел меня с Миу, а теперь видит вторую девушку… Ну и что еще ему остается думать? А уж не запомнить такую красавицу, как Миу — это надо быть совсем…
Некоторые пассажиры заулыбались. Градус негатива снизился.
Лишь бы не нашелся умник, который начнет делать фотки на мобильник… Хотя, это всего лишь предосторожность — имиджу национального идола, Ма Ренки, это, конечно, не повредит: по примеру прочих звезд, стремящихся сохранить инкогнито, она полностью «закрылась» — на свое шикарное платье накинула длинную темную куртку, волосы убрала под косынку, а глаза спрятала под огромными «стрекозиными» черными очками на пол-лица.
Кстати, об умниках и фотоаппаратах… Вон тот приличный японец ведет скрытую съемку. Совершенно непрофессиональный товарищ, между прочим! Вокруг улыбаются — а он морду тяпкой держит. На меня глазеют, а он заинтересовался схемой ветки. Выбивается.
«Нагнем, Старик? Хотя, наверно, не стоит: кроме самого факта, что мы можем обнаруживать слежку, это ничего не даст. Умеешь считать
— Станция Дорогава! Станция Дорогава!
Эх! Как же быстро сегодня прошло время поездки!
— Миу, Ре… Кхм… — Я воровато огляделся: монорельс — это ОЧЕНЬ тихий вид транспорта, к тому же японцы в вагонах ведут себя очень молчаливо. — Девочки, наша станция…
Два заспанных личика. Умильно, по-детски трут кулачками глаза и растирают щеки.
Мы вышли на платформу. Задумчивые и притихшие, девочки следовали за мной.
— Кенчи, мы чуть-чуть задержимся… в дамскую комнату зайдем. Подождешь за турникетом?
Ясно, посекретничать надо. Я кивнул и направился к выходу. «Оператор скрытой камеры» двинулся за мной.
— Да-а-а, подруга, — Протянула Ренка. — Это было что-то с чем-то! И никакое это не самовнушение, как я считала!
— Тебя что-то тревожит, Рен?
— Ага, тревожит. Только вспомнить не могу, что. Что-то вертится, а вот что…?
— Но ты теперь меня понимаешь?
— Еще бы! И, знаешь, что самое интересное?
— М?
— Нам теперь от него других девчонок веником отгонять придется — не дай боги хоть одна распробует! И, кстати, это очень похоже на то же воздействие, что было вчера, когда он меня разложил. Так что — рекомендую… ну, хватит тебе краснеть! Ты — современная японская женщина или забитая мужчинами существо для производства породистого потомства?! Хотя бы на массаж его разведи! А там все само собой…
— Дед дал слово, что…
Ренка прекрасно поняла:
— Первое. Ты дура, Миу! Второе. Я до сих пор девственница… технически… несмотря на вчерашнее. Третье. За право просыпаться на такой подушке каждое утро — лично я собираюсь побороться! Ну, и четвертое… ты все равно дуреха, Миу!
С предпоследней лекции я собирался уйти. Участникам соревнований разрешили пропустить последние лекции, чтобы подготовиться к чемпионату.
— Сирахама-сан, я жду объяснений… Или, на крайняк, поделитесь вашими умными мыслями, хоть как-то объясняющими происходящее!
Цукуба, опершись рукой о шкафчик, преграждал мне выход из аудитории после предпоследней лекции. И был он чем-то недоволен… по-крайней мере, пытался это показать. А так — спокоен, как удав. Вообще, уважал я Цукубу — спокойный уравновешенный удав — никакого сходства (даже близкого) с тем, как его «нарисовали»… И — да — он был надежным. Но — что удивительно — с девушками у него был сильнейший напряг.
Я внимательно посмотрел на подмышечную впадину, прикинул угол, под которым сподручнее произвести захват с целью броска… или быстрой серией пересчитать открывшиеся ребра… или подбить опрометчиво переплетенные ноги. Цукуба торопливо убрал руку, освобождая проход.