Сиреневая книга. Часть 1

Бондаренко Александр Иванович

События августа мы тогда восприняли как прорыв гнойника. Я как-то сразу понял, что на самом деле произошло, и через неделю ушел в бизнес. С волками жить...

Ностальгии у меня не наблюдалось, слишком свежи еще оставались поганенькие впечатления последних нескольких лет. Пускаться во все тяжкие и рисковать было не столько боязно или чревато, сколько мешали воспитание и убеждения. Потом, через несколько лет, это уже не объяснить словами. Весь этот слом. Страны, людей, убеждений, психики

Тогда я еще не был настолько отмороженным и небрезгливым. Все

порядочные люди ошарашено плыли по течению. Торговать стремно, а предприятия потихоньку закрывались. Зарплаты не платили месяцами. Иногда удавалось что-то вырвать по бартеру. Депресняк нарастал. Просвета не было видно, но я уже определился в выборе и хотел завести семью. А это требовало солидных решений. Я ушел работать в частную компанию, продолжая учиться на дневном. Просто ради диплома. По специальности не работал ни дня. Как и большинство моих однокурсников.

Платили мало, безжалостно обманывали при расчетах, но... было интересно, коллектив великолепен, я быстро поднимался выше и выше. Власти и возможностей становилось все больше. Реально денег почти не прибавлялось. Воровать у компании не хотел, да и не стал бы никогда. И вот, однажды я понял, что достиг потолка и аккуратно спрыгнул.

Глава 1

7 . Версии.

– Итак, ввиду очевидной неоднозначности происходящего, следует выработать общую линию поведения. Рабочих версии у меня три. Первая: наш юный друг - казачок засланный. По нашей епархии. Соло на контрабасе. Поняли, да? Проверка на вшивость. Заучил... по методичке какой-то бред, пытается его донести. Вызвать нашу реакцию. Странный подгон, но... всё когда-то впервые. В пользу этого говорит и ситуация с Штейном. А про него знали только наверху... и мы с тобой.

Вторая версия - казачок засланный, но с другой... ветки. Тут уже попахивает интригами... выше этажами, а не здесь.

Но нас это все равно касается. Хоть мы даже не шея. Общий вопрос по обеим версиям - почему мы? Опять же, мы не знаем, только ли мы? Соседей не расспросишь. При любом раскладе - делаем все... как положено... и докладываем наверх. Следует отметить, что работаем... особенно аккуратно, все детали, все полутона фиксируем. Ограничиваем контакт с ним, мы двое плюс Николай Петрович. Для остальных формируем легенду... по разработке юноши для наших кадров. Дело было... заведено, запросы ушли, всё по регламенту. А вот контакт с ним форсируем по мере возможности. Хотя...форсируешь тут! Прошу высказываться!

– Сергей Андреевич, а ты ведь не всё сказал, что хотел. Ты тоже ... допускаешь? Третью версию?

– Да. Сказал не всё. Не всё. И не должны мы озвучивать всё. Но! Ещё мы не должны выглядеть посмешищем. Даже друг перед другом. Ты меня понимаешь? Поэтому подумаем о разном, а вслух скажем так: третья версия: парнишка - искусный фантазер. Без злого умысла. Компилятор. Пролетающий над гнездом кукушки.

Как угодно. При такой конкретике по весне все вскроется - и лед на реке, и кто где метил.

Глава 1

8 . Знакомство.

Бонда, я там ребятишек построил. Ты там хотел их... в курс дела как-то ввести что ли?

Бонда кивнул и вышел в длиннющий коридор школы. Новобранцев было аж под две сотни. Разных возрастов и национальностей. Битое стекло песочно похрустывало под берцами. Командиры стояли в простенках у окон, новоприбывшие у стены. Чапа выстроил их в три шеренги и ходил вдоль, всматриваясь в лица. Чувствовалось напряжение. Бонда и не подумал его снимать. Он прошел на середину, осмотрелся и процедил:

– Здравствуйте, господа смертнички!

По рядам пронесся гул. Орать про здравия желаем, как учил их Чапа, было вроде как неуместно. С другой стороны, их предупредили, куда попали, и чего примерно следовало ожидать.

– Заткнулись, блядь!- прицыкнул Чапа, - и слушаем.

Бонда брезгливо оглядел строй и продолжил:

– А почему вы меня спросите, господа, а не товарищи? А я вам отвечу! Вы мне пока никакие не товарищи, я вас впервые вижу. И то, что вас проверил товарисч, - он подчеркнуто выдавил последнюю букву, - Наглер, то это еще ничего окончательно не означает. Вы не прошли и десятой доли тех пробивок, которые он вам устроит. В том числе и с моей помощью. Причем знать мы об этом не будем. Не так ли, товарищ Наглер?
– Бонда обернулся к Наглеру и незаметно подмигнул ему. Тот, казалось, побледнел еще сильнее.

Бонда развернулся и вперил немигающий взгляд на строй.

– То, что вы прошли первичную проверку, пока дает вам только лишь право стоять здесь и слушать меня. А не ветер в ваших бестолковках.

– Для удобства и в силу... целесообразности живем мы и общаемся согласно уставам Вооруженных Сил Советского Союза. Поскольку большинство проходило срочную службу давно, кто-то вообще не служил, или обретался в армиях других государств, включая ВэСэРэФэ, буквального следования уставам не происходит, но отдельные его разделы следует вызубрить. Подробности донесут ваши командиры взводов. Я несколько о другом. Время нам выпало ожидаемо поганое, хоть и интересное. Фактически, который год идет война. Война против нас всех. Включая и тех, против кого мы тут воюем. Но об этом позднее.

Для начала, я постараюсь максимально доходчиво прояснить некоторые моменты.

Если я буду говорить очевидные для вас вещи, просьба не гундеть и не комментировать. Молча радуетесь, что оказывается вы не совсем идиоты, и не более того. Возможно, кто-то из вас слушает меня в первый, и в последний раз, я не зря назвал вас смертниками. Самонадеянность и тупость в наше сложное время ведут только в могилу.

Бонда подошел к длинноволосому ясноглазому юноше и одним движением вырвал свисающий из бокового кармана наушник.