Сиреневый коктейль
Шрифт:
– Ах вот оно что, – протянул директор после недолгой паузы. – Вам Оксана звонила?
– Было дело, – бросил я.
– Значит, ждём вас, Максим, на концерте. А что именно я вам говорил в последнюю нашу встречу, я напомню после концерта,
Короткие гудки в телефонной трубке били по голове, словно маленькие молоточки. Или это были молоточки в рояле? Но так нельзя было разговаривать с начальством. Я-то думал, что он включит склерозника, вроде как забыл, что уволил меня, а тут… Вышло так, что я некорректно разговаривал с начальством.
У меня было два варианта. Первый – это не идти на концерт, сделать вид, что мне никто не звонил и я сам не звонил Львовичу. Всё равно моё заявление на увольнение лежит у него. Если я так сделаю, то могу и дальше спокойно себе жить и ни о чём не думать. Без зарплаты филармонии как-нибудь перебьюсь. Но с другой стороны как раз деньги-то у меня уже кончились, без этой самой филармонии. Это и есть второй вариант – вернуть всё как было. Не первый год я в этой упряжке.
Весь оставшийся день я наигрывал Прокофьева на старом расстроенном домашнем фортепиано. Вспоминал мелодию, щупал пальцами чёрные и белые клавиши, нажимал педали. Сыграл почти все его мимолётности раз по десять, но ни один вариант исполнения меня не устроил. Не хватало
Однако ближе к обеду в день концерта я таки надел свой поношенный концертный костюм и отправился на репетицию. Настроение было скверным. Погода – жара, ни облачка. И кому только придёт в голову тащиться по такой жаре на концерт?
За кулисами суета, впрочем, как всегда, народ не торопясь садится на свои места в зрительном зале, Оксана в гримёрке приводит себя в порядок. Я постучал в её дверь.
– Можно?
– Да, Максим, – быстро сказала она. – Что-то не так? Вы какой-то потерянный.
– Всё нормально, – соврал я.
Сомнения терзали мою головушку. Концерт – бог с ним, отыграю, но вот правильно ли я поступил, придя на него – вот это вопрос. Да и Прокофьев не рад будет моему исполнению его мимолётностей – ну не то композитор хотел!
– Эх, не умеете вы врать, Максим Викторович, – сказала мне Оксана и, повернувшись ко мне, слегка улыбнулась. Она всё не могла вставить серёжки, крутилась перед зеркалом.
– Что вам сказал Львович, когда звонили? – поинтересовался я. Интересно всё же.
– Про вас-то? – уточнила Оксана, не переставая мучиться с застёжками серёжек. – Сказал, что вы славный малый.
Конец ознакомительного фрагмента.