Сиреневый туман
Шрифт:
– Ну что ж, мне нравится начало нашего разговора… Что вы хотите взамен?
– Видите ли, Евгений Степанович, у меня проблемы со здоровьем. Утром почки болят, в обед поясница, вечером печень барахлит. В общем, врачи настоятельно рекомендуют мне больничный покой.
– И отдельную палату? – правильно угадал его желание начальник.
– Ну, я бы не возражал…
– Что ж, в нашем лагере такое возможно… Даже встречу с женой можно организовать. И с любовницей тоже…
Ростислав облегченно вздохнул. Ну вот и все, санаторий
– Повезло вам, Ростислав Игоревич, – покровительственно улыбнулся полковник. – Двенадцать лет за убийство с отягчающими, а попали к нам, на щадящие условия. Или везение здесь ни при чем?
– Ну почему? Везение здесь как раз и при чем. Мне повезло, что у меня есть свое дело, что у меня есть влиятельные друзья…
– Значит, друзья помогли вам сюда попасть?
– Можно сказать, да.
– Тогда должен сказать вам, что они оказали вам медвежью услугу.
– Почему? – удивился Ростислав.
– Говорят, из-за вас погибла женщина.
– Какая женщина?
– Лиза Сокольская. А с ней и неродившийся ребенок…
– Да нет, что вы! Я здесь ни при чем…
– Но ведь ваш же человек ее сбил. И по вашему распоряжению…
– Нет, нет и еще раз нет. Это клевета. Это наглая ложь и клевета…
– Боюсь, в нашем лагере есть человек, который так не считает.
– Какой человек?
– Родной дядя Лизы Сокольской.
– Вы это серьезно? – оторопел Ростислав.
– Серьезней не бывает… Вот почему для своих грязных дел выбрали именно Лизу Сокольскую?
– Я… Я здесь ни при чем…
– При чем вы, Ростислав Игоревич, при чем… Я понимаю, вы не думали, что ваш человек собьет именно Лизу Сокольскую. Но ее родной дядя уверен, что мстить он будет именно вам. И поверьте, он будет мстить…
Ростиславу было не по себе от мысли, что где-то рядом ходит его смертельный враг. Еще, чего доброго, сунет ему под ребро заточку, и будет тебе, бабушка, Юрьев день.
– Но… Но вы же в состоянии оградить меня от этого человека?
– Боюсь, что нет…
Полковник изменился в лице. Он смотрел на Ростислава с нескрываемой ненавистью.
– Почему?
– Потому что этот человек – я!
Если бы сейчас небо вдруг упало на землю, Ростислав не был бы так потрясен. От волнения казалось, что пол под ногами качается, как при хорошем шторме. Казалось, он вот-вот упадет со стула.
– М-может, договоримся? – жалко пролепетал Ростислав.
– Договоримся, – кивнул полковник. – Давай договоримся, что ты повесишься сам…
Ни о чем другом он договариваться не хотел. Ростислав предложил ему двести тысяч долларов отступных. Но «хозяин» ответил отказом. Мало того, отправил его на пятнадцать суток в ПКТ.
Помещение камерного типа не имело ничего общего с лазаретом. Холодная сырая камера, урезанный паек и никакой возможности связаться с внешним миром. Единственно, что в камере, кроме него, никого больше не было. Вот тебе и отдельные
Через полмесяца Ростислава выпустили из-под ареста и отправили в общежитие. Он попросил встречи с «хозяином», но, увы, ни ответа ни привета.
А в общежитии его ждал сюрприз. Его встретил «друг семьи» Юра. Он вывел его в умывальник, и тут же улыбка сползла с его лица. А его кулак резко наполз Ростиславу на лицо.
Это был мощный удар. Хорошо хоть, от стенки отклеивать не пришлось – сам от нее отлип.
Ростислав должен был ответить ударом на удар. Но страх парализовал его волю. Он понял, что Юра наехал на него по злому замыслу начальника колонии.
А в умывальнике появлялись зэки. Кто-то смотрел на него зло, кто-то с презрением, и от всех исходила угроза.
– Что ж ты, гнида, не сказал, кто ты такой есть, а? – зарычал на него Юра. – К нормальным людям за стол сел, из одной кружки с ними пил…
– Юрик… Юрик, я не понял, в чем я перед тобой виноват? – жалко скулил Ростислав.
– А пидор ты, в том ты и виноват… На вот, смотри!
Юра швырнул ему в лицо какую-то фотографию. Трясущимися руками Ростислав поднял ее с полу. А там… Помнится, он подставил Артема Даниловича. Запечатлел его на фото с каким-то мужиком. Но Старых давно уже нет. Не мог он отомстить.
А Стелла, а Вика, а бывший мэр Меркулов… Скольких людей развел он на видеокомпромате. И теперь он сам попал на такой крючок. На фотографии Ростислав узнал самого себя. Он стоял в одних плавках в обнимку с полуобнаженным атлетом. И этот урод держал свою руку на его заднице, а Ростислав балдел от удовольствия.
– Это фотомонтаж! – взвыл он.
Это в самом деле была подделка. Но очень качественная.
– Если бы это был фотомонтаж, то тебя бы с болтом в резьбе сняли!..
– Да будет ему болт в резьбу! – крикнул кто-то из толпы.
– Откуда… Фотографии эти откуда? – в панике спросил Ростислав.
– От верблюда… От верблюда, который тебя, гниду, топтал…
Он думал, что сейчас толпа набросится на него и разотрет в порошок. Но зэки оставили его в покое. Никто не хотел из-за него вступать в конфликт с администрацией.
Ростислав надеялся, что трогать его больше не будут. Но ночью его стянули с постели, затащили в умывальник. Били его долго и ожесточенно. А под конец…
Он знал, что в этой колонии «петухов» как таковых нет. Любое насилие над человеком жестоко пресекалось начальством вплоть до перевода на другую зону. Но, видимо, в случае с Ростиславом было сделано исключение…
Утром он обратился в администрацию с жалобой и требованием перевода в другую колонию. Но его требование осталось без внимания. Поэтому следующую ночь он провел в своем общежитии. После отбоя его шконку вынесли в коридор – толпа брезговала спать в одном помещении с педерастом. А после полуночи его снова затащили в умывальник и забили ногами чуть ли не до полусмерти…