Сиреневый ветер Парижа

Вербинина Валерия

Габриэль Миртиль не получил ничего в отличие от Саразена. Более того, ему поставили на вид, что он своими самовольными действиями едва не сорвал сложную операцию спецслужб и

военных. Когда он провожал меня на самолет, его помощник Клеман заметил, что в аэропорту подозрительно много людей Саразена. Миртиль встревожился и решил сопроводить меня на родину. Он увидел, как меня под видом потерявшей сознание пассажирки увезли в Праге, и сумел проследовать за мной. Мы с Фениксом и человеком, которого последний именует Доктором (настоящего его имени я вам сказать не могу, так как тогда придется вас убить), доставили раненого в больницу, где ему оказали своевременную помощь. Потом я сумела один раз встретиться с ним и передала ему половину содержимого моего чемоданчика. Миртиль покраснел и сказал, что не может принять от меня деньги, так как не сделал ничего особенного.

– Тогда подарите их на день рождения жене, — предложила я. — Уверена, она сразу же найдет им применение.

Кажется,

Миртиль покраснел еще гуще.

– Я не женат, — выдавил он из себя.

– Будем надеяться, что это временное явление, — отозвалась я.

Саразену я в подарок прислала маячок, который доктор изъял из моего плеча. Что майор с ним сделал, мне решительно неизвестно.

Я пишу эти строки, сидя на балконе в Венеции. С того места, где я нахожусь, открывается поистине восхитительный вид на лагуну и историческую часть города. Собственно говоря, мы с Фениксом приехали провести тут свой медовый месяц, но никак не можем уехать. Я купила себе белый кабриолет, о котором мечтала, свела с запястья татуировку и перекрасилась в блондинку. Фамилию я тоже сменила, но имя оставила прежнее. Все-таки я к нему привыкла и искренне надеюсь, что мне не придется больше попадать в неприятности из-за моих тезок. Походить на кого-то еще оказывается порой довольно утомительно. Поверьте, самое лучшее на свете — жить своей жизнью!