Сирены
Шрифт:
Единственным звуком, нарушавшим тишину в комнате, было потрескивание медленно таящего льда в ящике с кока-колой. Потом Ролли внезапно простонал: «О, черт!» – и бросился бегом в душ. Рыжеволосая девушка последовала за ним. Пока его рвало, никто из присутствовавших не проронил ни слова. Комната постепенно наполнялась сладковатым дымом марихуаны, выдыхаемым Тай. Ее нога болталась взад-вперед; точно маятник метронома. – С ним это всегда случается в первый вечер, – сказал Крис, не обращаясь ни к кому в отдельности, он наматывал шелковую ленту на кисть правой руки. – Можно подумать, что за столько лет это вошло у него в привычку.
Все терпеливо
Стоявший возле Дайны чуть в стороне от остальных, Найл принялся выщелкивать пальцами сложный ритм. Его волосы блестели от пота, а голова покачивалась на длинной, лебединой шее в такт музыке, игравшей у него в голове.
Из туалета донесся шум спускаемой воды. Затем приглушенный женский голос, бормочущий что-то успокоительное.
Входная дверь распахнулась, и Силка просунул внутрь голову и массивные плечи.
– Пора, – сказал он еле слышно. Никто не шелохнулся. Силка поочередно оглядел всех, кто был в комнате и уставился на вход в душ. Наконец оттуда появился Ролли. Рыжеволосая девушка шла рядом и на ходу вытирала ему волосы полотенцем. Силка отступил назад в коридор, придерживая дверь.
Крис взял Дайну за руку, когда они пересекли громадный, теперь опустевший холл с бетонными стенами, направляясь к слабо покачивающимся портьерам, ни единый звук не проникал сюда из уже давно забитого битком зала. Крис и Дайна шли рядом с Найджелом и Тай.
– Ты не хотела бы стоять на сцене возле нас? – спросил Крис.
– Конечно, хотела бы, – отозвалась Дайна.
– Хорошо. Я договорюсь об этом.
Силка остановился у самой портьеры. Теперь вокруг не было ни единого постороннего, за исключением охранников, расставленных повсюду, где только можно. Крис пару минут беседовал с Силкой. Телохранитель в течение нескольких мгновений смотрел на Дайну с таким выражением в глазах, точно она была бесценной древней амфорой, и двусмысленность его взгляда, интимного и абсолютно безразличного, смутила ее.
Поманив Дайну, Силка провел ее, а Найла через прорезь в портьере. В первое мгновение туман в воздухе показался ей тяжелым, точно смог.
В зале все еще горели огни. Проходы были забиты людьми, переходившими с места на место или просто стоявшими. Из динамиков гремела музыка с последнего альбома «Хартбитс». Зал, так же как и сцену, окутывала легкая дымка. В воздухе над аудиторией плавали воздушные шары, с выведенными на них печатными буквами названием группы. Каждый раз, какой-то из них снова взмывал вверх, раздавались шумные крики зрителей. Один из шаров ткнулся в голову полицейскому, вызвав тем самым всеобщее громкое одобрение.
Кое-где над толпой поднимались флаги. В дальнем углу с потолка свисал невероятных размеров «Юнион Джек». [22] Его цвета были размыты расстоянием и дымкой, благодаря чему он имел особенный фантастический вид.
Силуэты громадных усилителей и мониторов, расставленных повсюду на сцене, казалось принадлежали черным зубам Титана, беспорядочно торчащим из гигантской челюсти. В центре стояла чудовищная барабанная установка Ролли, поднятая немного вверх на специальной платформе. Эту минисцену окаймляла линия разноцветных огней. Внизу на настоящей сцене чернел проем в полу, сквозь который тянулись толстые кабели. Он был обтянут тускло мерцающей серебристой лентой, чтобы музыканты, двигаясь
22
«Юнион Джек» (Union Jack) – государственный флаг Великобритании.
Справа внушительным полукругом располагались клавишные инструменты Найджела: концертный рояль, электропианино, орган и несколько синтезаторов, сделанных по специальному заказу. Слева торчали стальные стойки, на которых покоились многочисленные гитары Криса и Яна.
Вверху над сценой крепились на решетчатой арке бесчисленное множество разноцветных прожекторов. Эта уродливая конструкция в отключенном состоянии превращалась в изумительную радугу при замыкании контактов.
Мало-помалу огни в зале стали тускнеть, и шум в аудитории поднялся до с трудом переносимого уровня. За этим грохотом было почти не слышно слов, и Силка положил свои сильные ладони на плечи Дайны, указывая ей путь на левую сторону сцены, туда, где вздымались вверх ряды динамиков. Проведя ее на место, Силка исчез. Она обернулась, но не могла разглядеть Найла, ей было интересно, где расположится во время концерта Тай. Дайна решила, что должна быть на противоположной стороне возле Найджела.
Свет в зале окончательно погас. Лишь батарея рубиновых огоньков – опознавательных знаков усилителей – светилась в полумраке ярко и чисто, как звезды на небе в ясную ночь. Дайна ощущала беспокойство в набитом битком зале, прислушиваясь к шуму, производимому казалось огромным выводком змей, кишащих где-то на расстоянии вытянутой руки от нее.
Гул в аудитории усилился, и Дайна подняла голову. Огромный экран по-видимому был только что опущен с потолка, и, спрятанный на другом конце помещения, проектор заработал. Раздались аплодисменты. Изо всех сил выворачивая голову, она едва могла разобрать кадры коротенького фильма, запечатлевшего группу на кинопленку. Дайна отвернулась. Внизу у самого краешка сцены она разглядела группу фотографов, получивших разрешение заполнить место, которое при иных обстоятельствах могло бы служить оркестровой ямой. Они бродили взад-вперед, как голодные коты, ожидая появления группы с неменьшим нетерпением, чем аудитория.
Дайна уже почти ощущала на губах особый вкус возбуждения, охватившего всех, кто находился в гигантском зале. Мурашки забегали у нее по коже, мышцы судорожно напряглись. «Сколько они еще будут тянуть?» – спрашивала она себя.
Вдруг она почувствовала какое-то движение рядом с собой. Все помощники уже ушли со сцены, в последний раз проверив весь аппарат, и забрались в тень, каждый на отведенном для него месте. Звукооператор занял свое место за пультом и водрузил на голову огромные наушники. Он что-то говорил в маленький квадратный микрофон, висевший у него над головой на конце металлического прута. Его руки лежали над освещенной панелью.
Вид черных фигур, двигавшихся по темной сцене перед рубиновыми глазками привел аудиторию в исступление, еще до того, как фильм закончился. Погасший экран подняли на прежнее место. Шум достиг невероятной силы, словно вот-вот должен был раздаться взрыв. Казалось, гигантское сооружение от крыши до самого фундамента содрогнулось. Сердце Дайны громко забилось; в горле у нее застыл комок. «Энергия, – подумала она. – Вот она подлинная энергия». Она ощущала покалывание в кончиках пальцев, словно по ним пробегал электрический ток.