Сирены
Шрифт:
Медицинский Институт «Уайт Седарс» располагался в белом пятиэтажном здании, украшенном рядами ярких каменных пилястров и фронтонами вдоль верхнего этажа, изо всех сил старавшемся не выглядеть похожим на больницу. Перед ним был разбит невероятно плоский газон с вечно коротко подстриженной травой, утыканный там и сям корявыми вязами.
Ничто не вызывало у Дайны беспокойства до того момента, когда, пройдя вслед за доктором в дверь, застекленную армированным стеклом, за которой начинался длинный коридор, она не услышала за спиной громкий щелчок дверного замка.
– Что это? – спросила она, поворачиваясь.
– Просто мера предосторожности, –
Дайну начала раздражать манера разговаривать с ней так, точно она была ребенком, недостаточно взрослым для того, чтобы составить собственное мнение о подобных вещах. Однако она промолчала, позволив ему вести ее дальше.
– Пойдемте быстрее, – сказал он. – Это займет всего несколько минут. Все уже приготовлено.
Однако теперь, оглядываясь по сторонам, она не могла избавиться от ощущения, что что-то не так. Часть института, в которой они находились, была очевидно скрыта от глаз большинства пациентов, что бы там ни говорил доктор. Дайна обратила внимание, что двери всех палат, попадавшихся им по дороге, были заперты снаружи.
Вдруг она попыталась оторваться от доктора Гейста, крикнув при этом:
– Куда, черт побери, вы меня ведете?
Тот не издал ни звука, но, повинуясь знаку его свободной руки, здоровенная медсестра взяла Дайну под локоть с другой стороны. Девушка стала извиваться всем телом, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Перестань, милая, – сказала ей медсестра. – Вот увидишь, все это для твоей же пользы. Доверься доктору.
Подняв голову. Дайна взглянула в тупое лицо медсестры и заметила темную линию волос у нее над верхней губой.
По мере того, как они продвигались все дальше вглубь больницы, Дайне удавалось разобрать глухие, ритмичные удары, почему-то нагонявшие на нее страх, доносившиеся из-за некоторых запертых дверей, точно за ними скрывались сердца неведомых гигантов.
Наконец они остановились напротив двери, ничем не отличавшейся от всех остальных. Медсестра достала ключ из кармана комбинезона, больше походившего на полицейскую форму, чем на одежду врача, и повернула его в замке. Они очутились в маленькой клетушке, вся обстановка которой состояла из кровати и тумбочки. Единственное крошечное окно, закрытое металлической сеткой, располагалось так высоко, что сквозь него Дайна видела лишь кусочек унылого серого неба.
– Что вы собираетесь делать со мной? – в ее голосе было больше гнева, чем страха.
Доктор Гейст серьезно посмотрел на нее сквозь линзы своих очков. Он вмиг приобрел важный и самоуверенный вид.
– Мисс Уитней, – произнес он, стараясь говорить как можно громче, – вы серьезно больны.
Она почувствовала, как ее желудок сжался, но все-таки сумела сказать.
– Что вы имеете в виду? У меня уже три года не было даже простуды.
Тонкие губы врача слегка вывернулись наружу, изобразив то, что он по-видимому считал улыбкой божества.
– Сейчас речь не идет о вашем теле, мисс Уитней, а о вашем рассудке. Человеческий мозг – странная, очень сложная система, и, как правило, субъективные ощущения вводят людей в заблуждение. Только при помощи объективного обследования может быть поставлен верный диагноз. – Он крутил указательным пальцем левой руки, зажав его в ладони правой, пока не хрустнул сустав. – Вы – неуравновешены.
Дайна решила, что доктор Гейст должно быть окончательно спятил, и попыталась проскользнуть мимо него к двери.
Однако он с легкостью остановил ее, и его толстые пальцы с такой силой впились в бицепсы Дайны, что она невольно вскрикнула.
– Мне ужасно жаль, – его голос звучал совершенно искренне, – но мы вряд ли можем ожидать, что вы согласитесь с таким диагнозом, не так ли? Ведь в конечном счете недостаток беспристрастности не позволяет вам вынести правильное суждение. – Он легонько встряхнул девушку, точно стараясь таким образом вернуть ее на путь истинный. – Болезнь глубоко укоренилась в вас, мисс Уитней. Поэтому вы должны научиться доверять нам. Мы знаем, что вам нужно. – Последняя мысль показалась ему до того забавной, что он сдавленно хихикнул, издав звук густой и липкий, словно патока. Звук, преследовавший Дайну многие годы, после того, как она вышла оттуда.
Доктор Гейст обнял ее, но в этом движении не было ни капли тепла или нежности, и Дайна уже не в первый раз удивилась тому, какую суровую подготовку должны пройти эти врачи, чтобы начисто отсечь себя от остального человечества. «Неужели они, – спрашивала она себя, – столь же бесконечно, невероятно холодны и в своей личной жизни? Неужели они ложатся в постель к своим женам с тем же бесчувственным презрением? Гладят по головке сыновей и дочерей с тем же вымуштрованным безразличием? Может ли какая-нибудь трагедия в личной жизни заставить их пролить хоть слезинку?» Дайне казалось, что не может. Однако в ее душе не было и следа жалости по отношению к доктору Гейсту или его семье. Живя со свиньей, нельзя не замараться. Нет, она испытывала лишь гнев, горевший в ее сердце как холодное пламя и вместе с ним враждебность, глухой стеной отгородившую ее от всякой связи с доктором. «Я не сдамся, – повторяла она про себя, как заклинание. – Чтобы ни случилось, я не сдамся ему».
– Главное, ни о чем не беспокойтесь, – продолжал говорить доктор Гейст своим самым мягким тоном. – Вы очень счастливая девушка, потому что попали в надежные руки. Нам известен самый быстрый метод исцеления. Вы и глазом моргнуть не успеете, как будете в полном порядке, а?
– Я чувствую себя в полном порядке сейчас, – ответила она, но доктор Гейст помахал пальцем у нее перед носом.
– Очень скоро, – сказал он, – вы поймете, в чем дело.
– Я хочу знать, – осведомилась Дайна, что вы собираетесь сделать со мной.
– Вы что-нибудь слышали об инсулиновой шоковой терапии? – поинтересовался доктор Гейст. Его лицо, казалось, мерцало в резком верхнем свете. – Я вижу, что нет. Неважно. Так даже лучше. Видите ли, процесс очень прост. Инсулин, вводимый пациенту в кровь огромными дозами, вызывает шок и бессознательное состояние. В этом нет ничего страшного, уверяю вас. Это значит лишь то, что мы временно побеждаем ваше сознание. Ну а пока оно, э-э, спит, мы можем вызвать на поверхность подсознание, где собственно и скрывается ваша проблема. – «Где скрываются твои проблемы», – подумала про себя Дайна. – Вы сообщаете нам, в чем состоят ваши проблемы, и в промежутках между сеансами лечения инсулином групповая терапия разрешает их.