Сирийский марафон. Книга вторая. Часть 2. Невидимое вижу
Шрифт:
– Хеньк! – хрюкнул амбал, получив короткий удар коленом в пах, и сложился пополам, гарантированно выбыв из игры. Прыжок, кувырок и удар подошвой в коленную чашечку – всё это у Чупа-Чупса заняло секунды полторы-две. Хруст и вопль, слившись, пропали где-то среди деревьев аллеи. «Вельветовый» волчком крутился на асфальте, зажимая ладонями колено, но пистолет не сжимал в руке. Это и определило дальнейший расклад. Андрей крутнул кисть стрелка, направляя ствол ТТ в сторону амбала. Тот продолжал оставаться в позе «зю». Штатно клацнул затвор, вгоняя
– Пах, – и кусочек свинца влетел в широкую, будто у жабы, ступню штангиста, одарив вечной хромотой.
Подполковник подхватил выпавший нож и примерившись глубоко воткнул в правую ягодицу:
– Шоб не повадно было финдрочкой размахивать.
Чернявый истошно взвыл и забился.
– Не дергайся. Не то повредишь чего, – назидательно сказал Александр, стирая полой куртки отпечатки с рукоятки «бабочки». – Повезло вам, место проходное, найдут скоро. Лежи пока, медитируй. И, завязывай с разбоем. Тренд сменился, а вы не в теме.
Грузовичок стоял где и должен. Обочина весьма излюбленное место бесплатной парковка не только у нас. Volkswagen Transporter с термобудкой. Лаконичная надпись “Mark” на всех бортах. Цвет, как выразился Чупа-Чупс «не броский, но маркий. Жопастенький». «Типично белый. Вона их тут сколько. Что у собаки блох. И, вообще, кушайте, что дадено», – парировал Кайда, закрыв дискуссию.
Они прошли мимо метров на двадцать. Лях, как и положено, сидел за рулем что-то меланхолично нажевывая. Даже взгляд не скосил. А, на кой? Всё отрепетировано годами до уровня привычки. А, многолетние привычки, как известно, есть суть ментальности. Хотя …?
Александр не замедляя шаг, повернул голову:
– Дружище, сигаретой угости. Свои в заварушке изничтожил.
– Яволь, герр командир, – с готовностью Санчо-Панса Морозов чуть демонстративно похлопал себя по карманам. Не найдя развел руками. Вспомнив, легонько стукнул себя по лбу и перекинул с плеча рюкзак. Пришлось остановиться. Пока Андрей, держа на весу, рылся внутри, подполковник скучающе осмотрелся. Наружки, тем паче погони не наблюдалось. Три черные коровы блудили меж деревьев брошенного сада. Даже птахи притихли. Жарень.
Чупа-Чупс наконец-то нашёл нужное. Улыбаясь он раскрыл картонную пачку «верблюда» и протянул Александру.
– Последняя? – вопросительно посмотрев, Кайда фыркнул. – Последнюю, как известно, даже мент не берет. Эхе-хе.
– Командир, бери! – белозубо улыбнулся Морозов. – Я себе найду. Вон водила в «фольце» курит. Пойду и стрельну.
– Сам пойду, – досадливо махнул рукой подполковник, направляясь к грузовичку. – Может подкинут до Капитан Андреево согласиться.
– Было б очень-то неплохо, – откликнулся офицер, зажав в уголке рта сигарету. – В таком деле и компанию составить не грех.
Монотонная езда убаюкивала. Volkswagen Transporter катил себе
– Не лапай! Не дай боже гавкнется.
– Командир! Пусть его, – Варшавин жевал очередную галету. – «Балалайка» практически штатная. Вся хитрая начинка не здесь.
– Притесняете меня без меры, – плаксиво заныл Морозов. – А, может я без музыки жить не могу. Даже кушать.
– Хрен с тобой, меломан, врубай шарманку, – махнул рукой подполковник. – Лях, если «балалайка» штатная, прикол в чем?
– Командир, панель у магнитолы съемная, так? – педантично начал Варшавин.
– Съемная и …?
– Значит что …?
– Слюшай, дарагой, – с кавказским акцентом затараторил Чупа-Чупс. – Зачем ишака за … хвост тянешь. Говори скорей! Да?
– Конечно, генацвале, конечно, – подыграл Лях. – Другую ставим и всё!
– Всё? – синхронно опешили офицеры.
– Угу. Термобудка и есть антенна и радар, – невинно улыбнулся Варшавин. – По ту сторону Босфора получим сменную панель. И, … поливай Маруся фикус.
– Мда…, – хмыкнул Морозов. – Век живи, век учись …
Пограничный пункт увидели издалека. Здоровенная арка, веер полос, двухцветные светофоры, полосатые шлагбаумы, приличных размеров «отстойник» для грузовых фур.
Лях, щелкнув рычагом «поворотника» увел грузовик вправо:
– Не обманули, однако. Вон баннер с “Mark” и дядька в оранжевой кепаре флажком машет. Всё как обещали.
– Прибыли значит, – вздохнул Кайда. – Следующим номером нашей программы …
– Рывок через Босфор! – расправил плечи Морозов. – Давеча стих сочинил.
– При свече с видом на луну? – ухмыльнулся Виталий плавно останавливая «фольца» напротив поклонника апельсинового цвета.
– Так, поэт, с декламацией отставить! – Александр изобразил усталую мину на лице. – Работаем. Лях! Открой окошко, поговори с дяденькой. Вон, как приплясывает. Волнуется, что поросёнок в мешке.
– Здорово, хлопцы! – вскочив на подножку, сунул физиономию в салон «апельсиновый». Смесь чеснока, самогона и многочасового пота затопила
кабину. – Доки давай.
Варшавин даже не сморщился. Матроса триппером не напугаешь. Он протянул пластиковый конверт в палец толщиной:
– И, тебе не хворать, дядечько. Горилка местная или с родины?
– Тэкс, документики, – шурудил в конверте «апельсиновый». – А? Горилка? Да, с Украйны. Хлопцы утром угостили. Так же, как вы, водилы. А, що, крепко с мини тянет?
– Да, ни, – Александр благодушно улыбнулся. – В меру.
– Ну, слава те …, – успокоился украинец. – Не то, скоро проверяющие приедут. Уси цивильные, в белых сорочках, в галстуках.