Сирота для Стража Альянса
Шрифт:
Меня вытащили. Спустили вниз, налепили какие-то датчики, а потом снова отвели наверх к баку, и снова столкнули в воду.
И так происходило много раз, в каждый из которых я находилась в воде всё дольше. И дышать мне было всё сложнее — я уставала. Барахтаться на месте ужасно утомляло, а иначе дышать я не могла. Спириты мерцали всё глуше.
— Пожалуйста, хватит, — прошептала после последнего раза, уже не выдерживая. — Я больше не могу.
— Вот и отлично, — кивнул учёный, посмотрев с удивлением, будто только сейчас заметил, что я вообще-то живая. — Погружаем.
Им
35
— Она уже на пределе, — сказала женщина, прикладывая сканер к моему запястью. — Ещё одно погружение может не перенести.
— Это может быть ошибочное утверждение, — покачал головой главный среди учёных. — Мы не знаем, насколько у неё широки резервы организма. Возможно, её биология предусмотрела некую вегетатику в жидкостной среде при невозможности продолжать движение. Нужно это отследить. Погружайте.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Погружайте.
У меня нет сил даже попросить не делать этого. Да и какой прок от моих просьб? Я лишь объект. Интересный для исследований и открытий.
Я даже не сопротивлялась. Просто повисла на медсестре и медбрате, или кто они там, пока меня снова не скинули в воду.
Спириты снова вспыхнули, но тут же погасли.
Перед глазами стали появляться вспышки. Яркие, ослепляющие.
Мне было нечем дышать.
Чтобы насытить кровь кислородом через спириты, надо двигаться, а двигаться я уже не могла. Да и бак — слишком малый объём воды, чтобы тело генерировало нужный кислород.
Похоже, кроктарианцы могли дышать в океане, но также могли утонуть в стакане. Нужно стремительное движение, чтобы организм добывал кислород, а барахтаться в баке я уже не могла. Силы закончились.
Моё сознание начинало плыть. Я будто зависла между сном и явью.
Тело охватывало болью, в груди жгло от невозможности вдохнуть.
Кажется, я умирала.
Мне хотелось кричать, звать на помощь, но кто бы откликнулся?
Да и сил уже не было.
Мозг заволокло туманом, я понимала, что мне остались считанные секунды. Я чувствовала, как на кончиках пальцев появилась странная вибрация. Возможно, так моё тело сигнализировало, что уже конец, что оно отключается, умирает.
Как вдруг всё вокруг содрогнулось.
Из последних сил я открыла глаза и сначала подумала, что это галлюцинация, вызванная кислородным голоданием.
Напротив бака стоял Эллиот, а в руках он держал длинную металлическую трубу. Вокруг всё было перевёрнуто — столы, аппаратура, на полу без движений лежали учёные.
Эллиот что-то кричал, но я не могла разобрать. Потом он размахнулся и снова с невероятной силой ударил по стеклу бака.
Трещины тонкими нитями поползли по всей поверхности, но бак не поддался. А вот после третьего удара он раскололся, выпуская потоком воду.
Мне не за что было удержаться, да и сил не было совсем, поэтому и меня вынесло
Он поймал меня.
Эллиот.
Подхватил сильными руками и крепко прижал к груди.
— Дыши! — встряхнул, заставив закашляться. Его голос ворвался в мою голову резко и громко, не приглушенный больше водой. — Хорошо, умница!
Кашель немного отпустил, и я смогла нормально вдохнуть. Тело всё ещё сотрясала дрожь, поэтому я со всей силы, которой сейчас было критически мало, вцепилась в одежду Стража.
— Ты за мной пришёл… — язык едва ворочался от слабости. Эллиот держал меня так крепко и легко, будто я абсолютно ничего не весила.
— Ещё бы я не пришёл, — он усмехнулся. — Ты так громко звала на помощь в моей голове, что она у меня едва не взорвалась.
— Только поэтому? — наверное не так уж я и слаба, раз у меня хватило сил на слабую улыбку в ответ.
— Ну не только. Я слишком тебя хочу, чтобы позволить утопить в этом дрянном баке.
Несмотря на своё состояние я почувствовала, что краснею. Меня держал на руках тот, от кого я бежала, кого боялась как огня. Охотник. Мой преследователь. И именно сейчас я чувствовала себя максимально защищённой. Даже несмотря на объективную картину происходящего, меня окутало ощущением безопасности.
Мне не нужны были его слова. Я чувствовала его отклик. Чувствовала тепло, что струилось от шеи по позвоночнику — мягкое, спокойное, не такое колючее и встревоженное, как раньше.
Он принял?
Похоже.
Это удивляло и дезориентировало. Но не вызывало недоверия или сомнений.
Однако против нас всё ещё была целая галактика.
Рядом взвыла сирена и замигали аварийные огни. Запоздало даже как-то. Это заставило меня вздрогнуть, вцепиться в Эллиота крепче и оглянуться. Он разгромил эту жуткую лабораторию, чтобы спасти меня. И мы всё ещё стояли на залитом водой полу, полном осколков.
— Что дальше? — я подняла глаза на его лицо. Эллиот выглядел хмурым и решительным.
— Попытаемся выбраться отсюда.
36
Эллиот бежал по коридорам со мною на руках, потому что у меня самой не было сил не то чтобы бежать, а даже стоять. Крепко прижимал меня к груди и нёс так бережно, словно наивысшую ценность.
Коридор-поворот-коридор-поворот. Звуки сирен разрывали перепонки, световые сигналы ослепляли. Уверена, по тревоге были поднята и охрана, и солдаты.
— Страж Альянса пять-пять-три-ноль, остановитесь и сдайте объект, — твердил голос из динамиков то там, то тут. — Предательство карается по статье двенадцатой Устава Альянса. Измена Гидре. Измена присяге. Сдайся, и тебе сохранят жизнь, Эллиот!.
— Пошёл ты, Рубин, — бросил на ходу Эллиот, продолжая нестись с мной по коридорам.
Я не знала, прорвёмся ли мы, и был ли у Эллиота какой-то план, но сейчас, в эти самые секунды, пока он уносил меня из той ужасной лаборатории, я впервые за всю свою память чувствовала себя в безопасности.