Сиротка для дракона. Бои без правил
Шрифт:
Он никогда не видел Сайфера со стороны – трудно увидеть того, чьими глазами смотришь и на чьих крыльях летишь. И в тех, первых снах, он был в драконьем теле. А сейчас разум, точно издеваясь, подсовывал вид со стороны. Вид на статую дракона. Искусно сделанную, почти настоящую, но все же статую. Родерик прекрасно понимал, что его уверенность, будто эта статуя —Сайфер, тоже просто навеяна сном. И все же в душе, там, где после ухода дракона никак не хотела заживать черная дыра, начинало ныть.
Мало того, рядом с драконом всегда была Нори. Когда
Он прекрасно помнил собственные мысли в день знакомства. Умненькая, но плохо образованная, милая, но чересчур уж непосредственная. Сейчас он видел, как она вгрызалась в знания, как старательно училась держать себя в руках, а заодно множеству мелочей, что люди его круга впитывают с молоком матери, и понимал, что первое его впечатление, хоть и было верным, не отметило главного.
В восемнадцать красива каждая вторая девушка, а если не красивая, так миленькая. С умными хуже, но и таких хватает. Нори была личностью.
Впрочем, спроси кто Родерика, что он нашел в ней – не стал бы ни разговаривать, ни объяснять. Просто Нори была… Нори. Его единственная. Его наваждение, не отпускавшее ни днем, ни ночью.
«Проснись, человек! Проснись, пока я не вышвырнул тебя в окно, чтобы уж точно разбудить!»
– Напугал ежа голым задом, – проворчал Родерик, приоткрывая один глаз. – Ты в комнате-то не поместишься.
Сосед мирно спал, укрывшись куполом тишины и темноты. А ему-то самому какого рожна не спится, сегодня ведь нет занятий?
– Дик! – долетел едва слышный сквозь оконное стекло девичий голос. – Дик!
Ему ответил мужской, куда громче.
– Чего орешь с утра, оглашенная!
– Да не тебе! Дик! Родерик!
Он подлетел над постелью. Диком его звали немногие, и только одна из этих немногих сейчас была в университете, и она бы не стала…
Распахнув окно, он высунулся по пояс. Холодный утренний воздух обдал тело, и только сейчас Родерик вспомнил, что спал без рубахи. Но Оливии оказалось все равно.
– Ну наконец-то дозвалась. Дик, ты мне очень нужен!
Родерик не мог даже представить ситуацию, которая заставила бы чинную и хорошо воспитанную графиню Сандью кричать под окнами вместо того, чтобы дождаться, когда мужское общежитие откроется, и попросить вахтера позвать нужного человека.
– Сейчас спущусь.
Он торопливо натянул одежду, слетел по лестнице.
– Что случилось? – спросил он у Оливии.
Ее непокорные кудряшки сейчас торчали в разные стороны, наспех сколотые парой шпилек, лицо побледнело. Как бы ни старалась девушка скрывать эмоции, выглядела она встревоженной.
– Мне нужен портал домой. Нужно поговорить с отцом. Немедленно.
– Что случилось? –
«Да, – прорычал дракон. – И я разнесу дворец правосудия по камешку, если…»
«Сайфер»? – оторопел он.
Не сон?
– Дик, – охнула Оливия, заглядывая ему в глаза. Озадаченно моргнула. – Показалось.
Он сжал кулаки, заставил себя опустить веки. Значит, не примерещилось. Не примерещился Сайфер. Значит, не примерещился и страх Нори. И волнение Оливии, которое он ощутил не так четко, но все же уловил.
– Что с Лианор?
– Откуда ты знаешь, что дело в ней?
Эта манера отвечать вопросом на вопрос, подхваченная подругой от матери, раздражала Родерика и в более спокойные моменты, а сейчас и вовсе хотелось зарычать. Он взял себя в руки.
– Догадался.
– Так это ты тот парень, что задарил ее артефактами?
– Я, – не стал отнекиваться он. – Что с ней?
«Сайфер»?
«Откуда мне знать, если истинная связь не установлена? Ей страшно и плохо – это то, что я чую».
Тогда откуда он знает про Дворец правосудия? Впрочем, неважно. Нори арестовали? За что? Она ведь мухи не обидит.
Поправка – не обидит, если ее не задирать. Неужели кто-то вывел девушку из себя настолько, что она серьезно кого-то покалечила, а то и, не ровен час…
Нет. Нельзя строить предположения, пока нет фактов.
– Значит, к тебе она бегала вечерами. Я тебя сама убью, вот только разберусь… – Оливия резко выдохнула. – Извини. Это подождет. Сделай мне портал. Если тебе не совсем на нее наплевать…
Не совсем наплевать? Родерик заставил себя успокоиться. С точки зрения Оливии все и в самом деле выглядело очень некрасиво: парень его положения мог увиваться за простолюдинкой только с одной целью.
– …оставайся, я буду рассказывать отцу, послушаешь. Не хочу тратить время, повторяя дважды.
Не расспрашивая больше, Родерик сотворил портал. Он хорошо помнил ориентиры: дом Сандью был одним из немногих, куда он мог завалиться в любое время суток безо всякого повода. Где рады были ему самому, а не его знакомствам и родственным связям.
Они вышли из портала у самой двери дома, скрытой густыми садовыми зарослями. Оливия коснулась косяка, и дверь сама распахнулась. В вестибюле словно из ниоткуда вырос лакей, поклонился.
– Мне нужно немедленно увидеть папу, – безо всяких предисловий заявила Оливия.
– Его сиятельство изволит почивать.
– Я знаю. Разбуди его, пожалуйста, скажи, что я очень просила. И предупреди, что у нас гость.
Лакей с поклоном удалился, а Оливия потянула Родерика в малую гостиную. За руку, как в детстве, когда, набедокурив, она просила его «постоять рядом», чтобы родители не распекали слишком сильно. Ее держали в строгости. Хотя Родерик был уверен, чета Сандью обожала свою старшую дочь. Как, впрочем, и остальных детей.