Сиротский дом
Шрифт:
Нет, этот человек попросту выводил ее из себя!
Присутствовавшие на заседании еще хлопали, когда миссис Кардью, собрав свои вещички, вышла из библиотеки, на ходу поздоровавшись с Айвором и Кларой. Тон у нее при этом был совершенно равнодушный.
К сожалению, Айвору было с Кларой по пути, так что они пошли рядом.
– Никак не ожидал вас здесь увидеть, – сказал он.
Клара тут же гордо выпрямилась – хотя куда уж больше, она и так шла с абсолютно прямой спиной.
– А почему бы мне было сюда и не прийти? – Если Айвор намерен опять ее задирать, то и она ему спуску не даст.
– Ну, мне казалось, что вы дождаться не можете, когда, наконец,
Интересно, с чего это он так решил?
– Для меня культурная жизнь Лавенхэма никогда не была основной проблемой.
– Ну, и когда же вы уезжаете?
– А я в итоге передумала и решила остаться!
Он посмотрел на нее, покачал головой, но ничего не сказал, продолжая недоверчиво трясти головой.
– Знаете, – наконец заговорил он, – есть одна детская песенка – по-моему, прямо про вас: Одна нога здесь, другая там, быстро скачем по верхам…
Клара, рассердившись, решительно свернула в сторону. Ну что за идиот! Нет уж, хватит с нее, больше он ни одного шанса не получит! И вообще, где это сказано, что человек со всеми соседями ладить обязан?
Клара нарезала в саду цветов и поставила букеты в каждую комнату. Затем широко распахнула окна – сестра Юнис явно была противницей проветривания – и немного прибралась в доме, ей не хотелось, чтобы дети проводили свободное время исключительно за мытьем полов и отскребанием грязи.
Затем она обдумала, какие вопросы задаст сегодня детям во время трапез – разумеется, это будут вопросы о самом насущном, например: «Чем вы сегодня занимались в школе?» или «Что вы собираетесь делать в воскресенье?». Когда она впервые попыталась задать такие вопросы, то сразу поняла, что застигла их врасплох; они даже рты раскрыли от изумления. Впрочем, вскоре они привыкли и стали отвечать весьма охотно.
Клара попыталась самостоятельно наладить радиоприемник, но у нее ничего не вышло, и тогда она позволила разбираться с приемником Билли и Барри. Как ни странно, приемник вскоре заработал, и программа «Детский час», как и надеялась Клара, стала у младших любимой.
Джуди подала ей идею превратить унылую кухню в художественную галерею. Здесь особенно проявились таланты Пег, которая нарисовала и звезды, и солнечные лучи, и тучи, и зонты. Клара, смеясь, говорила, что Пег, должно быть, бoльшую часть времени смотрит вверх.
Рита нарисовала множество человечков, похожих на картофелины, и сказала, что все это ее мама. Терри пообещала, что тоже что-нибудь нарисует, но попозже, поблагодарила и убежала в сад. Она мастерски умела откладывать «на потом» то, что ей делать не хотелось. Алекс честно сказал, что рисовать лучше не будет, если, конечно, Клара не возражает. «Спасибо, но мы и в школе на всякую такую ерунду достаточно много времени тратим».
А старших детей Клара и просить не стала. Билли и Барри подобные занятия были вообще не свойственны; они и за обедом-то усидеть с трудом ухитрялись и при малейшей возможности начинали хихикать, толкаться, а то и кататься по полу, где уж им было смирно сидеть и что-то там изображать с помощью карандаша или ручки. Морин в ответ на предложение Клары попросту презрительно усмехнулась бы – она вообще на многое отвечала презрительной усмешкой. А Питер… Питер, конечно, был очень милым мальчиком, только он, скорее всего, сразу сменял бы карандаши на сигареты, поскольку теперь курил постоянно и совершенно открыто.
Клара стерла с детских туалетных принадлежностей написанные на них номера и заменила их именами воспитанников. Так стало гораздо лучше. Затем она заставила каждого перемерить все башмаки,
По инициативе Клары дети записались в библиотеку, и старый библиотекарь – мистер Доусетт – стал увлекательно рассказывать им о разных книгах и авторах – не хуже, чем тогда об Энн и Джейн Тейлор. Пег обожала комиксы о медвежонке Руперте, хотя Клару подобное чтение всегда вгоняло в сон. А Рита и Терри стали большими поклонницами детской писательницы Энид Блайтон. Морин постоянно рылась на стеллажах для взрослых, где были любовные романы издательства «Миллз энд Бун», несмотря на бесконечные увещевания типа: «Тебе еще рановато, Морин, тебе ведь всего тринадцать!» Билли и Барри просто нравилось иметь библиотечные карточки: им казалось, что с этими карточками они похожи на тайных агентов. А над Алексом Клара и мистер Доусетт часто подшучивали, предлагая ему и кровать свою перенести в секцию научной и документальной литературы. И, если бы это было можно, он, наверное, так бы и поступил. Когда Алекс обнаружил, что домой можно брать не три, а сразу шесть книг, то прямо-таки подпрыгнул от счастья. А уж когда Морин предложила ему иногда брать взаймы ее карточку и таким образом получать еще больше книг, его радость и вовсе не знала предела.
В течение всего октября Клара, стоило ей выглянуть на улицу, непременно видела Айвора, работавшего в мастерской с настежь распахнутыми дверями. Айвор коротко кивал ей в знак приветствия, хотя с детьми всегда здоровался весьма радостно и шумно. Ну и пусть. Клара решила не расстраиваться из-за подобных мелочей. В конце концов, в Лавенхэме полно и других симпатичных людей – например, Джулиан, – которые всегда ей рады и гостеприимно ее встречают.
Глава девятая
В начале ноября зачастили дожди. Клара жалела детей, которые успевали промокнуть насквозь, пока добегали до школы, но им самим, похоже, было хоть бы что. Рита и Пег любили взбираться на невысокие ограды и шли поверху, опасно балансируя, так что Морин и Питеру приходилось их страховать, держа за руку. Билли и Барри предпочитали другие забавы: прятались за мокрыми деревьями и выскакивали оттуда навстречу незнакомым людям с криком «Бу-у!».
Директор средней школы Лавенхэма тепло поздоровался с Кларой и спросил, как у нее дела. Когда она сказала, что общение с детьми «открыло ей глаза», он рассмеялся: «У вас всего восемь человек, а вы со ста двадцатью пообщайтесь! А дети из «Шиллинг Грейндж» у нас никогда беспокойства не вызывали. По крайней мере, мы точно знаем, что они там сыты и одеты».