Система-Самоцветы 2: Шепот смерти
Шрифт:
— Только один. Когда я говорю, меня все слышат? — спросила Ольга.
— Да, разумеется тебя слышат все, — ответил ей «изумруд». — Поэтому если ты хочешь с кем-то посекретничать, то лучше делать это не в эфире.
Тем временем заморосил дождь.
— Дождик пошел, — констатировала Настя очевидный факт. — Ребятки, вы бы поторапливались, а то скоро темнеть начнет.
— Настя права, — поддержал девушку Валет. — Давайте за дело, а то не хватало всем промокнуть и схватить простуду или воспаление легких, здесь с больницами туго.
— Согласен с Толиком, — сказал Костя. — Пошлите, пока дождь слабый, а то еще придется дождевики искать — только время терять. Выдвигаемся?
— Нет, не выдвигаемся, — недовольно пробурчала Ольга. — Я здесь с Настей не останусь. Пусть кто-то из ребят остается, а я с вами пойду.
До этого момента я бы не сказал, что Островская трусиха, обычно все наоборот происходит, сама на свое мягкое место приключения ищет. Впрочем, понять ее можно, местечко то еще.
— Окей, давайте я останусь с Ольгой, а вы идите, — сказал я. — Мало ли что, а так будет спокойнее.
— Как скажете, — усмехнулся Толик. — Мне все равно с кем идти. Сейчас только один момент уточним. Нужно понять, где конкретно мы сейчас находимся.
Он вытащил какую-то сплошь оклеенную пленкой бумагу и развернул ее.
— Это последний из сохранившихся планов Ардейского поселка, — пояснил он. — С момента выпуска карты многое могло измениться, сами понимаете, но в основном все должно сходиться.
— Откуда это у тебя? — спросил Никита, показав пальцем на печать «Совершенно секретно» в углу карты.
— У меня много друзей, так что это было нетрудно, — ответил Валет не вдаваясь в подробности.
Ну да, похоже ребята знают свое дело, основательно подготовились к путешествию. Такой подход внушает уважение.
— Я думаю, мы вот здесь, — сказал он и ткнул пальцем в карту.
— Поддерживаю, — кивнул Паровоз. — Похоже, Толик показал на то самое место, где мы сейчас стоим. Вон виднеется дом, который расположен на востоке, — он показал пальцем в сторону почти до крыши заросшего травой деревянного дома, — Судя по карте, он там и должен быть. А вон на севере еще два дома рядом, один большой, другой поменьше.
Я посмотрел на карту. Похоже, парни были правы — поляна, на которой мы стояли, была единственным более-менее свободным от застройки местом, куда мог бы приземлиться вертолет. Остальные ориентиры тоже вроде бы совпадали.
— Окей, будем считать, что принято единогласно, — согласился «изумруд». —Тогда так — для начала Костя пойдет вон в тот дом на востоке, а если там не будет ничего интересного, то за ним еще парочка. Мы втроем пойдем на север.
Он посмотрел на свои наручные часы и поправил налобный фонарь.
— Сейчас тридцать две минуты четвертого. Если раньше никто ничего интересного не найдет, то встречаемся здесь в пять. Скоординируем наши дальнейшие действия. Никто не возражает? — возражений не последовало. — Тогда вперед.
Ребята
— Пошли под дерево, — предложила она. — Не хочу под дождем мокнуть.
Дождь, конечно, был совсем слабый, но, разумеется, я не возражал. Стоять и мокнуть посреди поляны то еще удовольствие. Под деревом было намного суше, но все-таки некоторые дождевые капли прорывались сквозь стену листьев и раздражали своим неприятным холодом. Надо же, а некоторые любят осень. Никогда не мог этого понять, если честно.
— Какое у тебя любимое время года? — спросил я у Ольги. — Только не говори, что осень, а то я расстроюсь.
— Да нет, почему осень? Весна, конечно, — улыбнулась Островская и поежилась, пытаясь забраться в собственную камуфляжную куртку поглубже. — Люблю, когда солнышко светит, цветочки всякие и вообще. Это время года у меня ассоциируется с новой жизнью и чем-то очень приятным. А у тебя?
— Я люблю зиму, кажется я тебе уже как-то говорил об этом.
— Фу! Что хорошего зимой? Холодно, скользко, темно постоянно, снег этот противный вокруг! Нет, вот что я точно не люблю больше всего, так это зиму.
— Каждому свое, — пожал я плечами. — А ты знаешь, что по статистике больше всего самоубийств приходится именно на весну?
— Не ври.
— Точно тебе говорю, статистика вещь упрямая. Странно, правда?
— Правда, — усмехнулась Ольга. — Макс, ну и умеешь-же ты находить подходящие темы для разговора с девушкой. Будем считать, что я ничего об этом не слышала.
В этот момент в рации, что зашипело, а затем в микрофоне раздался четкий голос Толика:
— Ребята, Паровоз, кто меня слышит — скажите «мяу». Прием.
— Слышим тебя, прием, — ответила за нас обоих моя пани.
— У меня тоже порядочек, слышу тебя хорошо, — включился Костя.
— Отлично. Мы уже осмотрели маленький дом — для стоянки не подходит. Мы даже внутрь не стали заходить, там половина крыши внутрь упала. Идем ко второму дому. Паровоз, что там у тебя? Прием.
— Пока непонятно. Я обошел свой по периметру и на первый взгляд вроде бы все хорошо. Стекла в рамах есть, крыша в порядке, внутрь еще не заходил. Прием.
— Окей, береги себя и держи нас в курсе. Конец связи, — отключился Валет.
— Слушай, а рация оказывается прикольная штука! — восторженно улыбнулась Ольга. — Слышимость просто идеальная!
Я собрался было поделиться своими соображениями насчет этого технического чуда, но в этот момент где-то на другой стороне поляны громко хрустнула ветка. Мы замерли, и я инстинктивно направил в сторону звука пистолет. Звук больше не повторялся и тишину нарушал лишь дождь, барабанивший по листьям.
— Там кто-то есть, как думаешь? — шепотом спросила Ольга.
— Не знаю, вроде бы все тихо. Да и не видно никого. Может быть, ветка с дерева упала или еще что-то такое?