Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея

Мосян Тунсю

– Хуже любого зверя!..

Судя по этим сочувственным вздохам, эта история и впрямь завладела умами аудитории.

Старший братец Лу, ты вообще кто – капитан бесстрашной пограничной стражи или отряда беззаветных сплетников?

Лу Лю опустил на стол чашку с таким видом, словно это был молоток судьи [9].

– Само собой, Шэнь Цинцю не поддался! Учитель и ученик скрестили мечи. Дело кончилось тем, что победу одержал сильнейший, а Ло Бинхэ вынужден был отступить с позором. Несмотря на столь мучительный разрыв, Шэнь Цинцю не смог бы вынести подобного удара по репутации любимого ученика, потому-то он и солгал, будто бы Ло Бинхэ пал от рук демонов. Хоть тем самым он сохранил доброе имя

ученика, ничего больше он сделать для него не мог. Вот и вся правда об исчезновении Ло Бинхэ и его длительном отсутствии – а также о том, почему он отказался возвращаться на хребет Цанцюн, когда выяснилось, что он жив. Не потому, что он не желал видеть своего учителя, а потому что был не в силах взглянуть ему в глаза!

Внимая разошедшемуся рассказчику, сердце Шэнь Цинцю безмолвно заливалось слезами.

Вот это, я понимаю, драма!

И кто, по вашему мнению, ее действующие лица – жестокий насильник и непорочная Дева Мария?

Проблема этого сюжета заключалась лишь в одном: Ло Бинхэ в жизни не пришло бы в голову кого-либо насиловать – стоило ему кого-то захотеть, как они тотчас покорно раздвигали ноги!

– После подобного потрясения, – продолжал Лу Лю, – Ло Бинхэ был вознагражден свалившейся ему на голову удачей: пустив все свои помыслы на стезю совершенствования, он завоевал благосклонность старого главы дворца Хуаньхуа. Однако в сердце его продолжал безраздельно царить Шэнь Цинцю. И вот настал день триумфального возвращения [10] Ло Бинхэ, вскоре после которого случились события в городе Хуаюэ. Как вам известно, заклинатели хребта Цанцюн продолжают вопреки всем утверждать, будто Ло Бинхэ – сущий демон. От себя могу лишь добавить, что этот ветер не дует из пустой пещеры [11]. Вполне возможно, они обнаружили доказательства того, что Ло Бинхэ стакнулся с демонами, чтобы очернить Шэнь Цинцю – впрочем, доказательства явно недостаточные для предъявления их общественности. Будучи добродетельным горным лордом, Шэнь Цинцю был недосягаем для Ло Бинхэ, вот он и решил, так сказать, стащить его с лошади [12], чтобы поставить на один с собой уровень. Он полагал, что подобное унижение раз и навсегда избавит учителя от высокомерия!

В этот момент Шэнь Цинцю потерял способность воспринимать дальнейшее – его перетруженное сознание внезапно воспарило, подобно воздушному шарику, тело расслабилось, и его осенило совершенное равнодушие ко всему происходящему.

– Давайте-ка закажем что-нибудь перекусить, – бросил он своим спутникам с благодушной улыбкой.

Лу Лю воспользовался этим, чтобы заверить:

– Господин Цзюэши… вы можете записать все закуски на мой счет!

Повернувшись к своим слушателям, он продолжил, скорбно возвысив голос:

– Ло Бинхэ употребил все старания на то, чтобы заточить Шэнь Цинцю в Водной тюрьме дворца Хуаньхуа. И как вы думаете, с какой целью? О, его грязные замыслы были очевидны. Дворец Хуаньхуа уже давно был у него в кармане, так что там он мог распоряжаться даже дуновением ветра и бегом облаков одним мановением руки. Заклинатели Дворца утверждали, что Водная тюрьма лишь станет местом временного содержания Шэнь Цинцю до совместного расследования четырех великих школ, но помещать его туда было все равно что держать ягненка в логове тигра [13]. При заточении Шэнь Цинцю его тело было опутано вервием бессмертных, лишившим его духовных сил – и как вы думаете, что сотворил потерявший всякий стыд ученик со своим беспомощным учителем?

Толпа в один голос взревела:

– Что за отъявленный мерзавец!

– Взрастивший тигра навлечет на свою голову беду!

Шэнь Цинцю в раздражении отшвырнул меню.

– Как насчет подыскать другое место?

– Не в силах снести подобное надругательство, Шэнь Цинцю устремил все

свои помыслы к побегу. Мог ли он предвидеть, что его тотчас настигнет посланная по его душу шайка Ло Бинхэ? Сердца заклинателей Цанцюн едины, так что стоит ли удивляться, что лорд Байчжань Лю Цингэ тотчас ринулся ему на помощь? Тут-то он и столкнулся лоб в лоб с Ло Бинхэ. Ревность того бушевала, подобно океану [14], грозя обрушить небеса. Не говоря ни слова, он нанес Лю Цингэ сокрушительный удар, собираясь добить лорда Байчжань, и Шэнь Цинцю, стремясь во что бы то ни стало остановить убийство, уничтожил себя на глазах ученика, чтобы…

Рассказчик прервал повествование, намеренно подогревая интерес аудитории. Толпа предсказуемо взорвалась воодушевляющими выкриками, тогда-то удовлетворенный эффектом Лу Лю приступил к финалу своей истории:

– Вот это и есть та версия, которую шепотом передают из уст в уста. Кто-то скажет, что это – возмутительные выдумки, и все же, по мне, над ней стоит призадуматься, ибо она объясняет многие загадочные моменты этой истории. Помните, братья, что из официальной истории всегда вымарываются самые цветистые куски на потребу репутации власть имущих! Они не жалеют усилий для сокрытия неугодных им фактов, и потому нередко правдивая история уступает место угодной сильным мира сего!

Ох, кому ты это рассказываешь!

«Официальная история», вашу ж мать!

Братец Лу, да если бы даже мне не светило женского общества в течение пары десятков лет, я бы предпочел это, чем прослыть на весь мир обрезанным рукавом! Который, ко всему прочему, сношается с главным героем!

Тем временем к ним, ловко лавируя между посетителями, приблизилась юная подавальщица. Ян Исюань и Лю Минъянь продолжали бездумно таращиться в пространство, проигнорировав ее появление.

– Давайте, ешьте быстрее, – поторопил их Шэнь Цинцю. – А как закончите – ступайте по домам!

Им и впрямь не стоило задерживаться в этом опасном месте: кто знает, каким еще опасностям здесь могут подвергнуться жизни, мировоззрение и моральные ценности этих юных существ!

***

Препроводив адептов за пределы Границы, Шэнь Цинцю взял противоположное направление.

Он целеустремленно шагал, пока на небо не взошла луна, а его невероятно тонкий слух не уловил еле различимый звон демонических колокольцев.

– Воистину, ты – злобный дух, который даже после смерти не истает [15], – не поворачиваясь, бросил он.

Убедившись, что ее обнаружили, Ша Хуалин не видела смысла далее скрываться. Выплыв на дорогу в великолепии прозрачного красного облачения и радостном звоне бубенчиков, она расплылась в неподдельной улыбке:

– А вам удалось не на шутку заинтриговать Лин-эр, господин! Вы с таким вниманием отнеслись к этим двум адептам – признайтесь, что связывает вас с хребтом Цанцюн?

Развернувшись, Шэнь Цинцю покачал пальцем в воздухе:

– Я не собираюсь с тобой драться, и надеюсь, что тебя также не посетят подобные идеи. – Мысля здраво, Ша Хуалин не могла не признать, что она ему не соперница. Шэнь Цинцю как раз думал о том, что не помешало бы ее малость припугнуть, когда все его тело внезапно содрогнулось, словно сквозь его внутренние органы пробивала путь гигантская тысяченожка.

В улыбку Ша Хуалин закралась хитринка:

– Да, я не в силах победить тебя, но кто сказал, что я не смогу тебя контролировать?

Шэнь Цинцю ощутил, как подгибаются колени, но ему удалось остаться на ногах. Стиснув зубы, он прошипел:

– Когда ты мне это скормила?

– Как тебе понравились закуски и выпивка? – кокетливо бросила Ша Хуалин. – А сестричка-подавальщица? По счастью, ты был не слишком привередлив – вознамерься ты практиковать инедию, это доставило бы немало хлопот бедняжке Лин-эр.