Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея
Шрифт:
[Примите поздравления! Вы успешно завершили миссию «Зарождение легенды: Падение и возрождение Ло Бинхэ». Уровень крутости главного героя возрос на 10 000 баллов!]
Услышав это, Шэнь Цинцю поначалу возрадовался — есть же в мире справедливость! Но за этим последовало:
[Счёт скорректирован с учётом особого обстоятельства: Разбитое сердце Ло Бинхэ. Поскольку этот параметр превышает установленный порог, уровень крутости главного героя обнулён. Пожалуйста, приложите больше усилий!]
Обнулён… Обнулён… Обнулён…
Это слово волнами билось в крышку
«Что ещё за чёртов параметр разбитого сердца? Уже не первый раз баллы снимаются не пойми за что, но это переходит всякие границы! Иди ты в жопу со своими высосанными из пальца параметрами! Ты что, родная мамочка Ло Бинхэ, что талдычишь мне про его разбитое сердце?»
Он пять лет пахал как бык и лошадь, и вот в одну ночь все его усилия обратились в дым! Шэнь Цинцю сдавило грудь, будто он очутился на самом дне Марианской впадины.
Испытав подобный удар, он был просто обязан отыграться на ком-нибудь другом.
В результате Мин Фань со всех ног бросился за Шан Цинхуа.
Поставив на стол чашку из снежно-белого фарфора, Шан Цинхуа обходительно улыбнулся:
— Пик Цинцзин так спокоен и прекрасен под управлением шисюна Шэня — даже эта крохотная чашка уникальна. Подобное изящество заставляет Цинхуа чувствовать себя недостойным.
В прошлом главы пиков Цинцзин и Аньдин никогда не искали общества друг друга, как не смешиваются колодезная и речная вода. Их отношения нельзя было признать ни хорошими, ни плохими. По правде, виной тому скорее был Шэнь Цинцю, надменное и холодное лицо которого пресекало всякую попытку сближения. Поэтому приглашение на Цинцзин стало для Шан Цинхуа полным сюрпризом, о причинах которого оставалось лишь гадать. Однако поскольку никто не станет бить по протянутой руке [2], он начал с ни к чему не обязывающих комплиментов — это никогда не повредит при налаживании отношений.
Шэнь Цинцю со вздохом закрыл дверь за своим учеником.
— Боюсь, в этом нет моей заслуги, шиди. О каждой из былинок горы Цинцзин, о малейшем листике на дереве заботился мой ученик.
Шан Цинхуа вздохнул в унисон:
— Увы, шичжи [3] Ло и впрямь был юношей выдающихся способностей. Какая потеря для нас! Сколь полны ненависти должны быть эти демоны, чтобы нанести нам подобный удар! Весь мир сочувствует шисюну Шэню в его горе.
— Шиди Шан, — бесстрастно отозвался Шэнь Цинцю, — если бы вы действительно так считали, то этого сокрушительного удара можно было бы легко избежать.
Звуки этого мягкого голоса обратили Шан Цинхуа в камень. Справившись с собой, он растянул губы в непонимающей улыбке:
— Что шисюн Шэнь имеет в виду? То, что мой пик не произвёл героев, способных противостоять вторжению демонов? Если так, то шиди полностью признаёт вину и приносит свои нижайшие извинения за это.
— Шиди напрасно умаляет свои способности, — бросил Шэнь Цинцю, протягивая ему наполненную чашку. — Кому ещё под силу протащить в Царство людей таких монстров, как нюй юань чань или костяной орёл?
Шан Цинхуа вскочил, стремительно багровея.
— Право слово, глава пика Шэнь,
Опустив руку ему на плечо, Шэнь Цинцю как ни в чём не бывало предложил:
— С чего бы такая бурная реакция, шиди Шан? Сядьте и поговорим как цивилизованные люди. Давайте-ка побьёмся об заклад, если не боитесь.
Холодно улыбнувшись, Шан Цинхуа стряхнул его руку с плеча.
— С чего бы мне бояться? Моя совесть кристально чиста. К чему мне страшиться огульных обвинений и клеветы?
— Сян Тянь Да Фэйцзи? — бросил Шэнь Цинцю.
Шан Цинхуа онемел, словно поражённый молнией с Седьмого Неба прямиком в макушку. Вздрогнув, он прошептал:
— Как… как ты узнал мой логин?
При виде его реакции Шэнь Цинцю самого словно громом поразило.
Пару секунд спустя он пришёл в себя настолько, чтобы дружески похлопать собеседника по плечу. Сжав пальцы сильнее, он одарил его лёгкой улыбкой:
— Это правда ты? Этот старик одолел твою книгу, так как он мог не знать твой логин? А ведь, не оговорись ты тогда при несвоевременном появлении Мобэй-цзюня, я бы в жизни не понял, что это ты, Великое Божество!
Ведь, завидя лорда демонов, Шан Цинхуа пробормотал под нос: «Какого хрена!»
Если честно, тогда Шэнь Цинцю не придал этому особого внимания, решив, что ослышался, но чем дальше, тем больше подозрений на этот счёт у него зарождалось.
Сперва он полагал, что зловещая чёрная рука логистики в лице Шан Цинхуа попросту оплошала, не сумев выставить на арену чёрного лунного носорога, как сделала в оригинальном сюжете, однако затем Шэнь Цинцю пришла в голову мысль, что, возможно, кое-кто намеренно ставит палки в колёса сюжета.
Ну а как он догадался, что речь идёт о Самолете, Пронзающем Небеса… да попросту потому, что никто, кроме автора, не мог с такой точностью знать, как должны развиваться события!
По правде говоря, его предположение было сродни тыканью пальцем в небо — ну а что ещё оставалось Шэнь Цинцю?
Обменявшись сенсационными заявлениями, обе стороны хранили гробовое молчание, испытывая друг друга на прочность.
В конце концов Шэнь Цинцю не выдержал первым:
— Сюжет, полный дыр, будто французский сыр! Туманные намёки, которые ровным счётом ни к чему не ведут! Стиль на уровне ученика начальной школы! Если уж решил писать в жанре гарем, так и писал бы про неутомимых жеребцов вместо того, чтобы заниматься избиением младенцев!
— Я такая же жертва, как и ты, — обиженно отозвался Шан Цинхуа. — Разве я как автор не являюсь богом этого мира по праву? Если уж переселяться, то я предпочёл бы стать главным героем! Откуда мне было знать, что, схлопотав удар током от розетки, я по милости Системы окажусь в роли рандомного пушечного мяса?
— И всё же тебе повезло больше, — с холодной улыбкой поведал Шэнь Цинцю. — Всё, что тебе грозит — это быть походя прибитым Мобэй-цзюнем — уж поверь, я бы не отказался от твоей смерти! Ну а меня твой чудесный главный герой обратит. В. Человека. Палку [4]. — Выделенные слова прямо-таки сочились презрением.