Система Возвышения 3: Москва
Шрифт:
Тем временем Ялмог, к моему изумлению, принял человеческий облик. Высокий воин в чешуйчатых доспехах и двумя короткими клинками-ноэрами, в глухом шлеме, из под забрала которого яростно сияли, подобно двум фонарям, пара синих глаз. Ни ливень, ни пар, идущий от земли — ничто не могло скрыть сияния этих ультрамариновых очей с вертикальным зрачком, наполненных чистой яростью. Он не отступит, понял я. Плевать ему на то, чем всё сегодня закончится, плевать, кто победит в этом сражении — у него лишь одна цель. И эта цель — отнять мою жизнь, отомстить за то, что я отнял у него самое важное, что у него было — Окрею. М-да уж, даже я, накачанный по уши допингами и обезболивающим, с улетевшей напрочь крышей, содрогнулся, увидев этот взгляд. Я пришёл на поле боя победить и выжить, он — победить или умереть. Может, это звучит
Впрочем, чего это я раскисаю? И его женушка, и он сам — они сами пришли сюда! Сами напали! Так что пусть хоть обосрётся от своей ненависти — мне похую.
— И ты, и твоя жена, и весь ваш проклятый род ящериц-переростков зря заявились в мой мир! — бросил я, подбадривая себя. — Вы все — просто корм, что бы такие, как я могли вырасти в силе! И я сожру тебя, выродок! Вот она, твоя шлюха, — поднял я левую руку, на которой светилась синим латная рукавица, полученная из Окреи. — Думаю, из тебя выйдет перчатка на правую руку. Устрою вам, нахуй, семейное воссоединение!
Я очень рассчитывал на то, что он бездумно рванёт в атаку, что провокация сработает и он потеряет голову от ярости, но я ошибся. Ненависть из его глаз никуда не исчезла, но он держал себя в руках и чётко понимал, что делать. Опытный воин, он был куда опаснее своей погибшей жены. Не как чародей — из пока увиденного мной, он ей в этом уступал. Но как воин, не теряющий головы, спокойный и уверенный в своих силах боец, он внушал мне серьёзные опасения. Я по праву считал себя лучшим бойцом на холодном оружии в Химках и Москве, а то и одним из лучших во всём мире — ведь меня учил сам Феникс, Активируемое Оружие Духа, имеющее практически безграничный боевой опыт. Но глядя, как плавным шагом движется вдоль Купола Ялмог, как уверенно и естественно он держит мечи, я понял — передо мной Мастер. С большой буквы и с придыханием.
Я знал от нашей эльфийки, что в одна из причин, которая делала расу Высшей, отличая и вознося её над младшими и старшими расами, это правило одного дара. Вернее, как раз отсутствие данного правила для нас. Суры, Астики и Хуннусы могли развиваться одновременно и как Воины, и как Маги. Я не очень понял сперва о чём идёт, но потом она прояснила мне ситуацию. Дело в том, что до достижения Бессмертия прочие расы могли идти лишь одним путём — либо развиваться как маги, изучая заклятия, работая со своей аурой и магическим источником и надеясь развиться до Бессмертия, либо идти путём воина, развивая тело и жизненную энергию. Правило одного дара не позволяло магам изучать техники воинов — им просто была недоступна нужная для этого энергия, которая вырабатывалась путём развития физического тела. У воинов была Ки, у магов — Мана. Идти путём воина было тяжелее, воины значительно уступали магам на нижних ступенях развития и в целом воины значительно реже достигали Бессмертия, но их было гораздо больше, чем магов, ведь магом можно только родиться, а дорога воина открыта для любого. Есть возможность и желание? Вперёд. И это я сейчас про старшие расы — эльфов, орков, сатиров и несколько других. У младших всё было ещё сложнее и запутаннее. И потому, достигая Бессмертия, когда ограничения подобного рода переставали действовать, почти все выходцы из младших и старших рас сталкивались с проблемой того, что нужно развивать все направления из возможных — и магию, и тело с навыками боя. Вот только чем позже начинаешь этому учиться, тем скромнее результаты. Тот, кто изначально шёл к Бессмертию тропой мага, уже не станет выдающимся воином. Неплохим бойцом — да, но не более. То же самое и у воинов. Ведь фундамент, на котором всё твоё развитие как Бессмертного строится, закладывается ещё на этапе смертности. Поэтому даже после возвышения было сложно перестроиться под оба направления разом.
У высших рас всё иначе. Они изначально могут развивать оба направления, они от природы более одарены физически, энергетически и в плане восприятия. Мы спокойно идём обоими путями, собирая и осваивая всё лучшее из них, и к моменту достижения Бессмертия суры, хуннусы и астики на голову превосходят любого представителя иных рас в плане качества развития. Собственно, это и есть одна из причин того,
К чему я вспомнил всё это? К тому, что вокруг моего защитного купола сейчас расхаживал разъярённый воин, достигший Бессмертия. И мне предстояла схватка с ним в первую очередь глефой против мечей. Двухклинковым вариантом Феникса я владел куда лучше, чем однолезвийным, и раз враг принял гуманоидную форму, пора бы и мне превратить своё оружие обратно. К счастью, Феникс, всё ещё не закончивший преобразование, откликнулся на моё желание и принял оригинальный вид.
Тем временем Ялмог, сделав круг вдоль купола, достал откуда-то вычурную серебристую фляжку с причудливой резьбой, и демонстративно неспеша выпил её содержимое. Конечно, можно было попробовать напасть в этот момент, но я уверен, что это была банальная ловушка — не мог достигший подобных высот воин так глупо подставиться. Отшвырнув опустевшую ёмкость, дракон презрительно бросил:
— Так и будешь прятаться, словно трусливая дичь? И это Бессмертный из числа хуннусов? Твои предки стыдятся такого ничтожества, как ты.
— Зато я твою жену прирезал, — хмыкнул я. Вот уж пооскорблять я люблю, умею и активно практикую. — Кстати, а не знаешь, почему она тут без муженька была? С ней в паре здоровенная такая, мерзкая крыса бегала. Как думаешь, они случаем не потрахивались, пока ты где-то по своим делам летал?
— Значит, так и будешь сидеть за своим куполом? Надеешься, что помощь придёт? — проигнорировал он насмешку. — Зря. Бой в самом разгаре, и закончится не скоро. Вы, кстати, скорее всего проиграете. Выйди и сразись как подобает Бессмертным! Постарайся хоть сдохнуть достойно.
Он, как и я, ранен и потратил много сил. И явно не хочет тратить их ещё и на купол, ведь нам предстоит сразиться, а энергию лучше поберечь. Конечно, насчёт нашего поражения он пиздит — у нас внушительный перевес по силам, но вот насчёт времени… Все сильные бойцы с обеих сторон уже в бою, резервов не осталось, и мне некому помочь. Сколько бой продлится неизвестно, но время сейчас работает против меня — допинг скоро начнёт постепенно слабеть, а за ним придёт очень жёсткий откат. И к этому времени я в идеале должен быть на койке у медиков. Тянуть больше нет смысла, да и враг тоже принял что-то из разряда усиления. Придётся вылезать из под купола — мой единственный шанс это сразиться с ним прямо сейчас, пока я ещё полон заёмной силы. И если сумею поймать момент, рвануть от него подальше. Так, а сей… Что, блядь?
Ялмог коснулся кончиком клинка водяной стены и по ней пошла странная рябь. Это была не атака, не навык и не привычные мне заклятия нелюдей — он напрямую, своей Волей и энергией воздействовал на саму суть моей защиты, разрушая связи между материей и энергией, уничтожая саму структуру, из которой она состояла. Это была очень тонкая работа, куда изящнее всего, что я когда-либо видел. Я даже не успел вмешаться и что-либо предпринять — могучая защита, способная держать удары сотен монстров разом, просто рухнула, растворившись в ливне.
— Тупоголовые варвары, даже незнающие, как правильно пользоваться своими силами. Ты недостоин своего ранга и вы все скопом — недостойны зваться высшей расой, — брезгливо, будто рассуждая об огромной куче дерьма, оказавшейся у него перед носом, заговорил он. — Ваше божество, защищая вас, блокирует многие наши возможности, но ограничения постепенно спадают. Ладно, много чести что-то объяснять мертвецу.
Он метнулся ко мне, используя Рывок, и я едва успел среагировать, встретив рубящий удар его правого клинка левым лезвием Феникса. По его мечу бегала воздушная рябь, да и вообще воздух вокруг нас начал менять свои свойства. Он словно дул ему в спину, вился вокруг него, уменьшая сопротивление атмосферы до минимума — и в то же время уплотнялся на моём пути, заставляя тратить больше сил на каждое движение. Пламя на лезвии Феникса бессильно шипело, не в силах перекинуться на врага и единственное, чем оно помогало — сжигало исходящие с лезвий врага лезвия воздуха. Воздушные завихрения вокруг нас сводили на нет действие моего огненного плаща, не позволяя ему даже коснуться Ялмога.