Системная нежить 3
Шрифт:
— А как насчет угрозы для моей шкуры? Конец связи.
Призыватель. Джим появляется с сигареткой и пистолетом наголо.
— Остались патроны?
— Только чтобы застрелиться.
— Сможешь автобус завести? — я нажал на боковую кнопку открывания пассажирских дверей.
Он пробурчал что-то неразборчивое, залез в салон, выпустил своих паучков, беспардонно плюхнулся за руль и через полминуты двигатель благородно заурчал.
— Гони, шеф, два счётчика, — я почти сразу же упал, когда чертов гоблин тронулся.
— Пусти меня за руль. Клянусь, выживем, научу тебя рулить, а пока ты нас быстрее Нёргал угробишь.
Гоблин чуть поворчал, но уступил, мы поменялись, и я стал топить по дороге на запад, среди гаражей и пунктов сбора металлолома, чтобы на развилке свернуть правее, на север.
У развилки дорог, сомкнув щиты в некое подобие «стены щитов» викингов или римской черепахи, стояли около сорока драугров. Я стиснул зубы до боли, по обе стороны крутые овраги. Не объехать.
— Держись, Джим, иду на таран!
— Погоди, я снимаю! — заверещал техногоблин, который уже достал портативную камеру, чтобы заснять момент вхождения автобуса в строй нежити. Идиот.
Я, конечно же и не подумал тормозить, давил и давил педаль, даже когда мы с разгона влетели в фанатичных мертвяков.
Несколько копий пробили радиаторный отсек, два торчали возле руля, но злобные драугры разлетелись как кегли, а по некоторым автобус даже проехался.
— Один-ноль в пользу автопрома!
— Я плохо снял, давай на разворот и переснимем!
— Иди в жопу, Джим, мы тут погибаем, а не тик-токи снимаем!
— Это будет топчик.
Из решетки валил пар, но какое-то расстояние наша повозка ещё пробежит.
— Дорогой друг, гаси камеру, и включи мне навигатор, нужно с направлением разобраться, — я со свистом тормозов останавливаю автобус, выставляя его по диагонали к дороге. — Мне тут надо у пешеходов прощения попросить.
Драугры в сотне метров. Видя, что я остановился, те из них кого не переломало от встречи с отечественным автопромом радостно кинулись в моём направлении. Смело, но глупо.
Бердыш.
Уход в сторону, рубящий удар по переднему, подсекаю второго, двигаюсь плавно, но быстро, тело легкое и послушное, несмотря на налитую в нём силу. Через сорок секунд последний из оптимистов-бегунов пал на потёртый асфальт. С сожалением смотрю на ещё троих, которые шевелятся в месте «ДТП». Идти к ним лень, да и времени нет. Я и этих перебил только ради того, чтобы они восстали гулями, уж больно мне нужны драугры в моей армии. Не глядя подобрал с них три карты, прыгнул в мирно тарахтящий автобус. Пора двигать дальше.
Дорога петляла, и сама собой поворачивала на восток, что не соответствовало моей стратегии ухода на
Если ехать всё время прямо, будет куча промышленных предприятий, гаражи и большой перекрёсток с Октябрьской, которая ведёт в сторону аэропорта. Причём на перекрёстке нас будет ждать более основательная засада. Наверняка. В целом Нёргал перемещала крупные отряды, постепенно прижимая меня к границе зоны вокруг города.
— Пельштейн, это снова я.
— На связи. У нас всё хорошо, если тебе это важно. Мозг, Стейн, Кастет с пацанами, Станислава Хрумова, Цезарь и ещё полклана следят за тобой. Мы все болеем за тебя, Лёня.
— Ну, спасибо и на этом. С батей моим свяжитесь.
— Цезарь взял контакты из твоего личного дела, только вот вчера разговаривал, у них всё нормально. Говорим, что ты на заданиях.
Я сдержал подступившие слёзы.
— Передай ему «спасибо.»
— Он тебя слышит.
— Кхе. Скажи, а в аэропорту на северной кто-то из вояк есть?
— Нет. Четыре дня назад прошла орда мутантов, мы перегнали людей и технику на «Временный-8», могу дать тебе координаты.
— А оружие какое-то осталось? Желательно крупнокалиберное? Зенитка нужна или хотя бы бэтээр.
— Нет, конечно, каждый ствол на счету. Там остался Ми-8 МЧС, но на нём нет вооружения, это гражданский борт, у нас даже ключей нет. В той зоне нет групп военных или тяжелой техники. Ближайшие — знакомые тебе танкисты возле того хутора Рождественский, где происходили последние прорывы инсектоидов. Нападений нет, но там стационарная позиция, если дотянешь туда, у них семь единиц бронетехники, помогут.
— Полягут. Да и далеко. Ладно, отбой, — процедил я сквозь зубы.
Поворот в узкую улочку, ориентируясь на свой навык картограф, мимо тоскливого дачного массива. Дорога постепенно превратилась в плотную грунтовку, которая шла по громадному пустырю, пока не уперлась в редкие бетонные столбы, между которых была натянута ржавая от времени проволока и висели покосившиеся таблички «территория аэродрома, запретная зона». Дорога вела вдоль этого забора, но я направил автобус напрямик к погнившую от времени проволоку, вжал педаль.
Нити колючки на мгновение напряглись, парочка из них сорвала торчащие копья, поцарапали краску автобуса, потом они со звоном рвущихся струн лопнули, и мы оказались на таком же поле, только внутри «запретной зоны».
Я вывернул на одну из внутренних дорог, тоже грунтовую и погнал, надеясь, что дорога куда-то выведет.
Через минуту слева показалась зелёная плоскость пожарного водоёма, у которого мой поиск живых засекал крупные объекты, а дальше — огороженную площадку спецтехники, в основном в плачевном состоянии (надо думать, всё что было на ходу укатили, если не мародёры, то военные).