Системная ошибка. Любовь не по программе
Шрифт:
«Хакер», сверкнув широкой улыбкой, поклонился, сорвав кучу визгов и аплодисментов.
— Сегодня мой дебют, как вокалиста, на большой сцене, так что не судите строго, — хрипло проговорил Дэймон, обхватив длинными пальцами микрофон.
И опять толпа одобрительно загудела.
— И как автора тоже, — продолжил он. — Потому что эту песню написал я сам.
Очередная порция криков до меня донеслась, как через вату. Я смотрела на Дэймона с открытым ртом и… Запрещала себе думать. Вообще. ВООБЩЕ!
Первой вступила одна гитара, потом к ней присоединилась вторая,
И я, честное слово, совершенно забыла, где нахожусь и что происходит вокруг.
Словно зачарованная смотрела на прикрывшего глаза Дэймона, который крепко сжимал микрофон и отдавал песне всего себя… И этот текст…
Он пел о тонком силуэте, парящем над паркетом. О том, как легко было упасть и непросто — подняться. О воле и о силе, о стальном стержне в хрупком теле, и как хочется помочь, пронести над разбитым стеклом, но нельзя… Ведь есть пути, которые нужно проходить самому. Дэймон тихо рассказывал о собственном восхищении и о том, как сотни, казалось, разрозненных осколков однажды соединились в живую девушку, в которой он попросту потерялся. И финальный куплет — как обещание. Что будет рядом, что сделает все, от него зависящее, только чтобы тонкий силуэт и дальше парил над паркетом, срывая восхищенные аплодисменты.
Я стояла, открыв рот, и не сводила взгляда с «хакера». А он, казалось, вообще в мою сторону не смотрел.
Могла ли эта песня… быть про меня?.. Или я сейчас слишком хочу обмануться?
Музыка постепенно затихает, унося с собой и голос. И я вздрагиваю, понимая: темные глаза смотрят прямо на меня. Смотрят пристально и…
— Я люблю тебя, — выдыхает Дэймон одновременно с последним аккордом.
Толпа взрывается восторженными криками, а я…
Слезы побежали по щекам сами собой, честное слово, я не собиралась плакать. Сердце билось так сильно, что, казалось, поломанными ребрами дело не закончится. Мне было так сладко, что даже больно. С головой накрыло ощущение нереальности. Словно я сплю и мне это все снится.
Кажется, рядом что-то кричала Лира, но я не соображала и не воспринимала ничего. Только в ступоре наблюдала за тем, как Дэймон и Райз кивают друг другу, и, пока последний орал что-то в микрофон… первый легко сбежал по ступенькам со сцены и, остановившись перед нами, взволнованно спросил:
— Лин, я могу тебя украсть сейчас?
Каюсь, я по-прежнему тупила, потому суть того, о чем говорят, дошла до меня не сразу. Но ничего ответить я не успела.
— Да кради ты ее уже полностью! — проворчала Лира, толкая меня к «хакеру». — Что за драма, честное слово…
Я, не удержав равновесия, чуть не уткнулась носом в его грудь, но Дэймон придержал меня за плечи.
— Сейчас просто умру от смущения, — простонала я, закрыв лицо руками, а затем посмотрела на него, растопырив пальцы. — Пока этого не произошло… воруй.
Дима блеснул такой ослепительной улыбкой, что, пожалуй, могла бы заменить концертные софиты. А затем, обняв меня за плечи, настойчиво повел за сцену, на которой уже готовилась выступать следующая группа.
ГЛАВА 15
Тащили
Процесс пошел.
Итак… Две недели назад, когда Лира спрашивала у Димы, едет ли он на рокфест, тот явно никуда не собирался. Какие-то несчастные две недели — и он не только здесь, но и с песней собственного сочинения…
Я, конечно, могу ошибаться, но… Та неделя, когда он был, цитирую: «Очень занят. Даже половину пар прогулял»… Получается, за это время Дэймон умудрился написать песню, договориться с «Келлир» и отрепетировать с ними всю программу.
Выходит, все это было ради того, чтобы сегодня выступить передо мной… Я ощутила, как счастливая улыбка сама собой расплывается на моем лице.
— Хотел бы я знать, чему ты так радостно улыбаешься, — вывел меня из мыслей тихий голос.
Я встрепенулась и, оглядевшись, обнаружила, что мы находимся у буса, в котором приехали «Келлир». Причем дверь оказалась открыта, а Дэймон — ну очень недовольным.
— Что случилось? — вопросительно на него уставилась.
— Какая-то тварь сперла цветы, — мрачно выдал он.
И я… не сдержавшись, расхохоталась в голос.
— Не смешно, — фыркнул «хакер». — Терпеть не могу, когда что-то срывается!
— Не-е-ет, — простонала я, вытирая выступившие слезы, — это очень смешно!
На меня посмотрели неодобрительно, а затем, хмыкнув, неохотно признали:
— Хорошо, это смешно. Но сути не отменяет. Я…
— Ты когда песню успел написать? — я лукаво улыбнулась, ощущая себя до неприличия счастливой.
— В ту ночь, когда мы были в клубе, — со вздохом сказал Дима.
— Что, серьезно? — вытаращилась я.
— Угу. Вернулся домой и понял, что встрял по полной, — он опустил глаза и принялся рассматривать свои гриндера. — И… вот.
Значит, все это правда. Две странные недели, на протяжении которых я не знала, что и думать, Дэймон старательно готовился к сегодняшнему дню. Чтобы признаться мне со сцены перед огромной толпой.
— Ладно, я хотел…
— Я люблю тебя.
Слова сорвались с губ так легко и естественно, что я сама поразилась. И на сердце сразу стало легче, словно невысказанными они лежали на нем пудовым весом.
«Хакер» замер на миг, а затем, шагнув вперед, сжал мои плечи и, наклонившись, заглянул в лицо:
— Ты правда…
— Да, — улыбнулась светло и шутливо сказала: — Честно говоря, за эти две недели мои желания варьировались от «трясти, пока не выясню, какого черта он себя так ведет» до «послать в далекие дали и больше никогда не здороваться». Но, окей, я признаю — это того стоило. Я ощущаю себя принцессой из сказки. Мне никто и никогда не делал таких подарков.
Дима шумно выдохнул и, обхватив мое лицо ладонями, нежно поцеловал. Я сама прижалась теснее и ответила, больше не думая и не сопротивляясь.