Системная Паутина 2
Шрифт:
— Гладкокожие! Мы есть говорить! — донесся писклявый голос из лестничного пролета.
У меня даже глаза округлились: монстры, оказывается, умеют говорить на понятном языке, пусть и с системным переводчиком. Мало того, наверняка еще сидели под лестницей и внимательно нас слушали.
— Чего надо? — громко спросил я.
А сам лихорадочно вспоминал: чего лишнего мы наболтали за прошедший час?
— Отдать нам сабля вожака. Мы вас выпускать! — важно сказал писклявый голос снизу.
— У нас нет сабля. Их забрал одноногий шаман, —
Говорун снизу перевел мои слова своим, и там вспыхнул новый спор, полный громких визгов и писков. У меня даже возникла надежда, что все на этом и закончится. Но не прошло и минуты, как споры стихли и снова зазвучал голос переговорщика.
— Вы говорить неправда! Один нога бежать без сабля! — сказал он.
Я задумался, все свалить на сбежавшего шамана не получилось, а время потянуть нужно…
— На крышу может подняться один мелкий крыс! Без оружия и артефактов! Он смотреть, что саблей нет, и возвращаться назад, — сказал я громко в лестничный пролет.
После перевода на крысиный внизу снова начались громкие споры.
— Пш-ш! Шах! Так они все разведают про нас! — тихо прошипела Снежинка.
— Они и так знают, а нам нужно выиграть время, — так же тихо ответил я и добавил: — Девушки, поменяйтесь местами.
Я обошел пролет и стал поближе к Добрыне. Эти перестановки, может быть, выглядят глупо, но будут оправданы, если мы получим даже небольшое преимущество в бою.
Через полминуты писклявых споров снизу снова раздался голос.
— Гладкокожие! Младший сейчас поднимется, если вы убить его, мы убить вас! — донесся писклявый голос снизу.
Я же только хмыкнул и промолчал в ответ. Одна моя рука покоится на рукояти меча, во второй незаметно зажата светошумовая граната. Если крысолаки сейчас попробуют нас атаковать, их ждет пара неприятных сюрпризов.
В лестничном проеме показался мелкий крысолак из тех, что меньше сержантов и обычно суетятся на подхвате. Крысолак поднял пустые передние лапы и что-то тонко пропищал.
— Подымайся, и без резких движений, — громко сказал я.
Безоружный монстр чуть больше метра ростом медленно поднялся на крышу и стал на краю лестницы, принюхиваясь и внимательно нас разглядывая. Черные глазки так и блестели от любопытства, а нос активно шевелился. Я физически ощутил, как напряглись девушки и Добрыня.
— Смотрите за проемом. Шпиона я сам выкину, если что, — сказал я вполголоса.
Мелкий крыс наконец насмотрелся и что-то тонко пропищал.
— Чуткий нос говорит, что саблей не видит, но они могут быть у кого-то за спиной, — донесся голос переводчика снизу.
— Ага, — только и ответил я, подходя поближе к засланцу.
Крыс повернулся ко мне, что-то пища и поднимая безоружные лапы вверх. Моя правая нога подцепила ногу мелкого крысолака, а рука сильно толкнула его в грудь.
— Пии!!! — сказала мелочь, улетая спиной в лестничный проем.
— Пи-пи, — ответил я, наблюдая за скатившимся кубарем по ступенькам крысолаком. — Девушки, быстро
Мелочь убралась из зоны видимости, и снизу сразу вспыхнул новый спор. Теперь среди писков и визгов иногда слышался тонкий писк шпиона. Я же внимательно прислушивался, их язык я, конечно, не понимаю, но, может, получится уловить общий тон.
— Зачем ты так жестоко спихнул этого малыша вниз? — внезапно спросила Изабелла.
Я еле удержался, чтобы не закатить глаза вверх. Девушки! Где они и где логика с предсказуемостью? В один момент Белла стреляет в монстров, а в другой уже готова их жалеть и сюсюкаться с «малышом».
— Потому что это стайные животные. Если мы не продемонстрируем силу, а тем более если подчинимся их требованиям, это значит, что мы слабы и боимся их. Раз так, то нас можно и нужно добить, — выдохнув, я постарался объяснить развернуто.
Можно, конечно, было сказать что-то вроде: «Так было нужно!» или наехать в ответ: «Зачем ты жалеешь монстров?» Но, будучи командиром в клане, я всегда старался объяснять причины своих решений. Иногда это помогало, и ко мне прислушивались. Способность услышать другую сторону вообще очень важна в отношениях между людьми.
Я украдкой бросил изучающий взгляд на Изабеллу и невольно залюбовался ей. Сейчас она сосредоточенно смотрит вниз, в лестничный проем. Чуть нахмурилась — между ее идеально очерченными бровями пролегла складка. Черные локоны обрамляют ее красивое лицо, в правой руке готовый к стрельбе револьвер. Понятно, что ей не нравится происходящее и она готова отражать внезапную атаку.
— Безволосые! Мы так не договаривались! Проверить нам вы должны дать! — снизу донесся возмущенный писк переводчика.
— Безволосые?! Что эта падаль себе позволяет?! — шепотом возмутилась Снежинка.
Я про себя отметил: несмотря на темперамент, ей не совсем чуждо понятие субординации, она хотя бы приглушает голос и не лезет в переговоры командира.
— Если вам было мало, то можете попробовать проверить силой! — громко сказал я.
Переводчик перевел мои слова собранию внизу, и там опять, в который раз, вспыхнул спор. И я снова внимательно вслушиваюсь, и его тональность мне не нравится. Как мне кажется, склока закончилась и спор перешел в практическую плоскость, сейчас они уже обсуждают детали штурма. Наверное, чего-то их разведчик не увидел или, наоборот, увидел лишнего.
Вздохнув, я вытянул с разгрузки гранату, в этот раз дымовую. Аккуратно нажал детонатор и, после секундной задержки, бережно уронил чуть левей пролета, ведущего на крышу.
— Звяк, — сказала дымовая шашка, ударившись о ступеньки, и отрикошетила куда-то на третий этаж.
Крысы резко замолчали. В наступившей тишине слышно резкое шипение сработавшей гранаты. Секунда, другая — тишина резко сменяется громкими писками, лязгами, что-то с грохотом упало на пол.
— Думаешь, это их надолго задержит?! — возбужденно прокомментировала произошедшее Снежинка.