Системный Геймер 6
Шрифт:
— Все еще не могу понять, чем вызываю такой ажиотаж, — искренне вздохнул я.
— Уверен, вам уже не раз объясняли, не будем сотрясать воздух попусту. — Воронцов воплощал собой само спокойствие, удивительным образом сочетая его с приветливым равнодушием. — У меня была интересная беседа с патриархом Вяземских. Он рассказал мне далеко не все о вашей задумке.
Ну, мне несложно. Толкнул свою обычную речь, мол, старые семьи охренели, беспределят, и вообще лучше держаться вместе, чем умирать по одиночке. Идея союза между Строгановыми, Воронцовыми, Батовыми,
— Ваша победа над Романовыми впечатлила многих и еще больше людей заставила бояться. Кирилл, вы, несомненно, самородок, но… — Он постучал пальцами по подлокотнику, еще одна прорвавшаяся эмоция. — Слишком молоды и нетерпеливы. Зачем вы начали конфликт с Романовыми? Вы прошлись буквально по краю, отделавшись домашним арестом. На который, как я погляжу, плевать хотели, что указывает на вашу непокорность.
— Если вы закончили предъявлять мне обвинения… — короткая пауза, которую Воронцов потратил на новую затяжку. — Не я начал эту войну, а Романов.
— Насколько мне известно из рассказа дочери, вы вступили с ним конфликт из-за его будущей жены…
— На тот момент я не знал, кто она и кто он. Я всего лишь заступился за девушку в беде.
— Хотите сказать, если бы вы знали, что Юля принадлежит Ивану, то не стали бы за нее заступаться? — чуть приподнял бровь патриарх Воронцовых. — Подобное заявление может сгладить текущий конфликт. Неопытной юности прощается больше, чем наглой.
Я ненадолго задумался. Снизить градус напряжения звучало неплохо, но… мне бы пришлось поступиться со своими принципами. Я не лебезил перед Рокфеллерами, Романовыми, а тут вдруг начну? Отрицательно покачал головой.
— Если бы знал, поступил бы точно так же. Юле требовалась помощь, я ее оказал. Сейчас ей ничего не угрожает, и, поверьте, дело не в ее груди или положении.
— Верю. Вы говорите искренне, напоминаете мне идеалиста. К сожалению, за свою жизнь я видел достаточно идеалистов, разбившихся о скалы жестокой реальности. — Тихий вздох. Воронцов затушил наполовину скуренную сигару и вручил ее все тому же слуге. — Вы мне нравитесь Кирилл, честно. Напоминаете меня же в молодости. Поэтому буду откровенен — сейчас я не рискну пойти против нажитых вами врагов. Вы не можете бесконечно убивать их, рано или поздно вас задавят. Повзрослейте.
— Мое дело предложить, решение всегда за вами. — Встав со своего места, вежливо поклонился. — Спасибо за радушный прием.
— Не спешите, мы еще не договорили. — Воронцов жестом попросил меня сесть обратно. — Я не привык бить горшки. Сейчас я не объявлю о нашем союзе или вашей с Ксенией помолвке… но кое-какую помощь окажу. Как вы думаете сейчас обстоят дела в высшем обществе нашей благословенной империи?
— Не знаю. Полагаю, все бурлит. Побурлит и успокоится, — пожал плечами. Честно говоря, мнения аристократишек меня никогда особо не интересовали. Много раз убеждался, что нам хватит сил, чтобы ответить на любую их агрессию. — Сунутся —
— Не будьте столь самонадеянны. Вы привлекли к себе внимание и произвели впечатление, и далеко не у всех оно… положительное. Если бы не заступничество Радзивиллов…
— То что? Послали бы наемников для моего убийства? Или родовую гвардию? Я отбиваю нападения каждую неделю! Оболенские, Рокфеллеры, Иван Романов — все они пали из-за неумения правильно оценивать ситуацию.
— Вы правы. Ваш новый враг не допустит такую ошибку. Они привыкли действовать неспешно и наверняка. — Еще одна драматичная пауза. Воронцову налили вина, мне же пододвинули второй стакан с водой.
— О боги, кто там еще успел обидеться на мое существование? — Честное слово, местные порядки изрядно утомляли. Не руководители империи и крупных капиталов, а малые дети.
— На вас никто не обижается, Кирилл. В вас видят угрозу. Несколько веков существует закрытый элитный Клуб, состоящий из нескольких старых семей. Они всегда выступали консерваторами и называли себя хранителями мира империи.
— Можете не продолжать, — тяжело вздохнул я. Подобного стоило ожидать, задуманные Радзивиллом реформы и мое преобразование Капотни точно не пришлось по вкусу закостенелым стариканам. — Долгорукие входят в этот клуб?
— Разумеется. Всего он состоит из двенадцати фамилий. Называть я их не буду, не хочу стать стороной конфликта. Надеюсь, вы понимаете.
— Тогда о какой помощи идет речь, если вы даже моего врага назвать не можете?
— Теперь вы знаете чуть больше, Кирилл. Возможно, попробуете договориться вместо уничтожения еще двенадцати родов. Ведь после них у вас станет еще больше врагов…
— Я всегда открыт к переговорам, так им и передайте. Свое слово я держу всегда.
— Тогда почему вы находитесь здесь со мной, а не на занятиях?
— А вы позвоните своей дочери и спросите, где я нахожусь, — подмигнул чуть удивленному Воронцову, внутренне пожалев о потере козыря.
Уже понятно, что этот хрен работает на старые семьи и доложит им о моем прибытии. Присутствие моей марионетки на занятиях тоже не секрет. Сложить два и два как два пальца об асфальт. Хотя чего жалеть?
— И хочу заметить, что не давал слово сидеть в четырех стенах и быть паинькой. Меня просто уведомили о пожеланиях императора, и не более. На этом все?
— Я провожу вас. — И ведь действительно проводил. На пороге сильно пожал мне руку, передав какую-то бумажку и торжественно произнес: — Был рад знакомству, Кирилл. Обязательно загляните к нам еще.
Произнес какую-то муру о взаимности и вернулся во флаер, развалившись на заднем сиденье. Бетринна пыталась занять место Валантэ, но я вежливо попросил ее пересесть вперед. Хотелось немного подумать перед очередным раундом бесконечного разврата.
Переданная Воронцовым записка звучала на редкость лаконично: «Долгорукие никогда не действуют напрямую». Ну не знаю, блокировка моего счета как раз относилась к подобным действиям. Интересно, Вика уже успела съездить в банк?