Сивый Чуб
Шрифт:
– О Боже, матінко – вбивають! – Мать будучи не трезвее дочери ответила:
– Ой донечко вбивають – Услышать женский голос среди ночи для Грыца оказалось блажью Божьей. Вот теперь он поверил в то, что Бог есть и он смилостивился над ним. Огонь разгоревшийся в нем, когда он был с Тангюль все еще сжигал его изнутри. Он никогда не мог его терпеть, с самого детства. С того момента, как подсмотрел за свой тетей, когда та купалась обнаженная. Если он долго сдерживал в себе это пламя страсти, то начинал болеть весь пах, а потом и спина. Один раз дошло до того, что он не смог подняться с постели. Потому удерживать в себе желание к женскому полу он никак не мог. Он спрыгнул с коня и подбежал к телеге с радостными восклицаниями:
– Не
Однако Грыць был не один, кто хотел женского внимания после всего испытанного напряжения. Степан, неуклюже спрыгнул со своего коня и тоже подбежал к телеге, схватив за руку мать девушки и вскричал:
– О не переживай Богиня! Никто вас не обидит! Я с тобой моя прелесть – Степан не видел лицо матери, однако формы ее тела выдающиеся через белое платье – вышиванку очень его манили. Перед телегой возник Любомир и сказал:
– Доброї ночі, добрі люди – старик сиплым, испуганным голосом ответил:
– Ой доброї і вам хлопці – Любомир продолжил дружелюбно:
– Звідкіля це ви їхали і куди? – Старик воспрянул немного и ответил:
– Так, цей – з Наливайок ми, їдимо до кума в Оприньки – Любомир кивнул и ответил:
– Добре. А більше тут сел. Не має? – Дед пожал плечами и ответил:
– Та ні… Було ще село Зарубки, але його спалили Поляки ще коли я молодий був – Ну все деликатность Любомир проявил какую следовало. Теперь пора забирать провиант и спиртное, если такие имеются. Любомир так и спросил:
– Чи е в тебе, чоловіче їжа та щось міцніше за воду? – При этих словах дед совсем приободрился и засмеявшись ответил:
– А щоб то я був за козак без сала, тютюну і самогону? Звісно усе є! – Любомир снова кивнул и сказал:
– Оце добре. Ми все це у тебе позичимо і підемо собі далі. Добре? – Дед не мог поверить в такую удачу. Так легко отделаться от разбойников на дороге. Он радостно вскрикнул:
– Та беріть усе, хлопці! Нічого не шкода! – Казаки Лютого полезли в телегу. А вот Грыць со Степаном стягивали с повозки мать с дочерью. Те наполовину сопротивлялись. Дочь больше чем мать. Грыця это начало злить. Он рассмотрел ее лицо и мог уверенно сказать, опираясь на свой богатый опыт с женщинами легкого поведения, что эта девушка из их числа. Он дернул ее за руку и негромко сказал:
– Ну що ти наче дівчинка? Гроші може ще дати? Ну так тримай і пішли вже! – И сказав это он положил ей на юбку какие – то монеты из своей сумки на поясе. Что больше склонила девушку, страх или деньги не ясно, однако она соскочила с телеги сама и Грыць взяв ее за руку оттянул чуть дальше телеги и скомандовал ложиться. Степан же, даже не удосужился уйти от телеги. Он облокотил мать о телегу осуществлял свой пошлый замысел в какой то неудобной раскоряченной позе.
То, что устроили Грыць со Степаном не входило в планы Любомира. Он раздраженно вскрикнул:
– Степан! Гриць! Щоб вам повилазило! Закінчуйте з цим! Нам треба вже їхати – Грыць отозвался довольным голосом:
– Та я не довго, батько! Хвилиночку и все! – А дед от радости, что их не убивают закурил трубку и уснул, не замечая, что делают с его внучкой и дочкой. Вскоре мать с дочерью снова неловко забрались на телегу. Разглаживая на себе одежду. Дед проснулся и сказал:
– Так що? Наливаймо? – Мать злобно ответила ему:
– Достатньо вже, стара ти свиня! Через тебе у ніч поїхали! Замовкни краще! – Отряд Любомира тем временем уже удалялся. Задержался лишь Степан. Он послал несколько воздушных поцелуев, со словами: «Прощай, моя сладкая тыковка» и пришпорил коня догонять остальных.
Местность оставалась такая же холмистая. Но вот между двумя высокими каменистыми холмами. Любомир усмотрел нечто похожее на старую дорогу. Корявые маленькие деревья выросшие среди крупных камней на холме, казались присевшими
– Та же ж там таке у цій траві? – Один из казаков Лютого сказал:
– Якісь каміння усюди, чи то могили – Они въехали в лесок. Он оказался достаточно редкий но большой. И в основном, как показалось Любомиру весь состоит из старых фруктовых деревьев. И тут Любомир все понял:
– Це не могили у нас під ногами. Це залишки колишніх хат. Ми зараз знаходимось у зруйнованому Поляками селі. Дід про нього говорив. Тут нас ніхто шукати не буде. Залишимось тут на деякий час-
Любомир привязал уздечку скакуна к ветви дерева и решил осмотреться. Он шагал среди деревьев, удивляясь тому, что когда то это место было жилым. Когда то здесь бегали дети. Люди ходили на рынок, в шинок и к друг другу. И как в один миг это все исчезает. Безвозвратно. Еще одно село в его любимой стране исчезло навсегда. Он зашел за очередное дерево и остановился. Деревья резко закончились открывая широкое пространство заросшее высокой травой. Видимо когда то здесь была площадь. А на другом краю бывшей площади стояло большое строение. Любомир направился к нему. Как удивительно – все село разрушено, а это здание целое. Приблизившись он еще больше изумился этому строению. Оно состояло из двух частей. Одна часть это была круглая башня с разрушенной верхушкой стоящая на небольшом холме, торчащей острыми краями, как зубами в небо. Эта башня служила задней стеной двух этажного высокого каменного и деревянного сооружения, с остроконечной крышей покрытой черепицей. Видимо когда то это здание было жилым. Но почему оно осталось целым? Его окна и массивные двустворчатые двери заколочены, черепица местами провалилась, стены заметно обветшали но, в общем, здание цело. Почему оно цело, если окружающие дома разрушены до основания? А в прочем это не важно. Любомир поспешил к своему отряду сообщить, что временное убежище найдено. Он застал своих подопечных беспечно располагающихся среди деревьев. Даже Грыць беспечно сооружал себе нечто на подобии подушки возле одного из пеньков разрушенной стены. Любомир пришел в гнев и вскрикнул:
• – Ви що бовдури спати зібралися? Ви що не розумієте, що нас можуть переслідувати регулярне військо. Чи зрадливі татари, чи… – Любомир хотел сказать Дмитрий с Охримом, но остановился вовремя. Нельзя было выдавать раньше времени свои опасения. И он продолжил выплескивать свой гнев:
• – Ви що не розумієте що це не сп’яніли покидьки. Татари чи військо швиденько пошматує вас на маленькі клаптики. А мене повісить на ближчому дереві! Які ж ви бовдури! – И в довершение гневной речи пнул Грыця в бок. Тот перекатился встал и испуганно потупил глаза в землю. Лютый решил сказать слово защити и негромко произнес:
• – Але Отамане, ти сам казав, що залишимось тут. Ніхто не буде нас шукати – от хлопці і полягали…Більше нема де. Не справедливо це? – Любомир унял внезапную вспышку гнева и сказал:
• – Як то більш нема де? Вже є! Я знайшов для нас таке місце, де точнісінько не будуть шукати. Але треба десь сховати коней. Пішли, покажу – Он раскурил трубку и направился к найденному дому. Отряд, ведя коней направился за ним. Вскоре они вышли к дому. Яркий и в тоже время смазанный свет полной луны смазывал детали этого странного сооружения. Любомир остановился и указав трубкой в сторону здания сказал: