Сияние (др. издание)

Кинг Стивен

— Нет. Но совсем недавно клевало.

— Завтра утром возьмем лодку. Ежели, мальчик мой, тебе охота поймать съедобную рыбу, надо выбираться на середину. Там, дальше — вот уж где рыба большая.

— Очень большая?

Холлоранн пожал плечами:

— Ну… акулы, марлини, киты и все такое.

— Тут нет никаких китов!

— Нет, синих-то нет, конечно, нету. Тутошние больше восьмидесяти футов не бывают. Розовые киты.

— А

как же они могут попасть сюда из океана?

Холлоранн положил ладонь на светлые рыжеватые волосы мальчика и взъерошил их.

— Плывут против течения, мальчуган. Вот как.

— Правда?

— Правда.

Они немного помолчали, глядя на неподвижное озеро, а Холлоранн думал. Когда он снова посмотрел на Дэнни, то увидел, что в глазах у малыша стоят слезы. Приобняв его, он спросил:

— Что такое?

— Ничего, — прошептал Дэнни.

— Тоскуешь по папке, так?

Дэнни кивнул:

— Ты всегда понимаешь.

Из уголка правого глаза выскользнула слезинка и медленно покатилась вниз по щеке.

— У нас с тобой секретов быть не может, — согласился Холлоранн. — Вот оно как.

Не сводя глаз с удочки, Дэнни произнес:

— Иногда хочется, чтоб все случилось со мной. Это я виноват. Во всем виноват я.

— Тебе неохота говорить про это, когда мамка рядом, да? — спросил Холлоранн.

— Нет. Она хочет забыть, что это вообще случилось. Я тоже, но…

— Но не можешь.

— Нет.

— Тебе надо поплакать?

Мальчик попытался ответить, но слова потонули во всхлипе. Он припал головой к плечу Холлоранна и заплакал, слезы градом катились по лицу. Холлоранн молча обнимал его. Он знал, мальчику еще не раз нужно будет выплакаться, и Дэнни повезло — он пока так мал, что ему это удается. Те же слезы, что лечат, еще обжигают и бичуют.

Когда мальчик немного успокоился, Холлоранн сказал:

— Ты с этим совладаешь. Сейчас-то ты так не думаешь, но ты справишься. У тебя си…

— Не хочу! — задохнулся Дэнни, голос еще был хриплым от слез. — Не хочу, чтоб оно у меня было!

— Но оно есть, — спокойно сказал Холлоранн. — Хорошо это или плохо, есть. Тебя не спрашивают, малыш. Но худшее позади. Сияние может пригодиться, чтоб поговорить со мной. Ежели начнется черная полоса, позови — и я тут как тут.

— Даже если я буду в Мэриленде?

— Даже там.

Они притихли, наблюдая, как поплавок Дэнни относит на тридцать футов от края причала. Потом Дэнни еле слышно выговорил:

— Будешь со мной дружить?

— Пока буду тебе нужен.

Мальчик крепко обнял его, и Холлоранн сжал его в ответ.

— Дэнни. Послушай-ка меня. То, что я тебе сейчас скажу, скажу

один-единственный раз, больше никогда ты этого не услышишь. Кой-какие вещи не стоит говорить ни одному шестилетке на свете; только вот то, что должно быть, да то, что есть на самом деле, не шибко совпадает. Жизнь — штука жесткая, Дэнни, ей на нас плевать. Не то, чтоб она ненавидела нас… нет, но и любить нас она тоже не любит. В жизни случаются страшные вещи, и объяснить их никто не может. Хорошие люди умирают страшной, мучительной смертью, и остаются их родные, которые любят их, остаются одни-одинешеньки. Иногда кажется, будто только плохие люди как сыр в масле катаются и болячка к ним не пристает. Жизнь тебя не любит — зато любит мамочка… и я тоже. Ты убиваешься по отцу. Вот как почувствуешь, что должен по нему поплакать, — лезь в шкаф или под одеяло и реви, пока все не выревешь. Вот как должен поступать хороший сын. Только научись управляться с этим. Вот твоя работа в нашем жестком мире: сохранять живой свою любовь и следить, чтоб держаться, что бы ни случилось. Соберись, прикинься, что все в порядке, — и так держать!

— Ладно, — прошептал Дэнни. — Хочешь, будущим летом я опять к тебе приеду… если можно. Будущим летом мне исполнится семь.

— А мне — шестьдесят два. И я так обниму тебя, аж мозги из ушей полезут. Но давай сперва проживем одно лето, а уж потом примемся за следующее.

— О’кей. — Он посмотрел на Холлоранна. — Дик?

— М-м-м?

— Ты ведь долго не умрешь, да?

— Будь спок, я этим заниматься не собираюсь, а ты?

— Нет, сэр. Я…

— Клюет, сынок. — Дик показал туда, где под водой скрылся красно-белый поплавок. Он выскочил, поблескивая, а потом опять нырнул.

— Эй! — ахнул Дэнни.

Венди спустилась вниз и теперь присоединилась к ним, остановившись у Дэнни за спиной.

— Что там? — спросила она. — Щука?

— Нет, мэм, — ответил Холлоранн. — По-моему, это розовый кит.

Удочка согнулась. Дэнни потянул, и длинная радужная рыба, описав сияющую мерцающую параболу, снова исчезла.

Сдерживая волнение, Дэнни неистово сматывал леску.

— Дик, помоги! Поймал! Поймал! Помоги!

Холлоранн рассмеялся:

— Ты и сам отлично справляешься, мужичок. Не знаю, розовый это кит или форель, но лишней эта рыбка не будет. Она отлично сгодится.

Он обнял Дэнни за плечи, и мальчик мало-помалу вытащил рыбу на берег. Венди уселась по другую сторону от Дэнни… так они и сидели втроем на краю причала в лучах послеполуденного солнца.