Сияние Каменного Сердца
Шрифт:
Но проблема моего одиночества была проблемой лишь для меня. То, что я осталась одна – приходилось на руку некоторым. К сожалению, я живу в деревне, где много других парней, которые с удовольствием провернули бы со мной любовную интрижку. И этих наглецов абсолютно не волнует, хотела ли бы я подобного внимания к своей персоне. Эгоисты. Даже зная, что у меня горе, они умудряются лезть ко мне.
После поселения Андрея в деревне, они под страхом смерти от внеземной силы, поджав хвосты, прекратили свои попытки ухлёстывать за мной, считая, что можно легко развести на то, что им хочется. Но из-за угроз Андрея, они не могли вынести ни информацию о нем за пределы округи, ни докучать
В очередной день, который я привычно проводила в бессмысленном ожидании, из размышлений меня вырвал неожиданный стук в дверь. Моя душа пропиталась надеждой, что это может быть мой Андрей, от чего без раздумий собиралась открыть дверь, но в последний момент одумалась и решила посмотреть в глазок. Чёрт бы их побрал… Павел со своими дружками припёрся…
– Что вам нужно? – выкрикнула я из-за двери.
– Это мы, Анют, не забыла нас ещё? Пошли, прогуляемся! Давно тебя не видел, – уверенно сказал Павел.
– Не пойду я никуда, свалите! – лишь грубо отвечала я.
– Ну-у-у, зачем сразу так грубо, Ань? Мы же просто беспокоимся… ты давно на улице не появлялась, парня твоего не видели. Сидишь одна в четырёх стенах… скучаешь! Может, впустишь?
– Он скоро вернётся, вам какое дело до меня? Вы глухие? Повторяю – убирайтесь отсюда! – уже со злобой выкрикнула я.
– Понятно… значит, не увидим мы его больше. Ничего Анютка! Не сможешь ты вечно просидеть в этом доме! До встречи, красавица, – уверенно ухмыльнулся Павел.
Живи я в простом доме одна, они бы непременно выломали дверь, ведь угрозы в лице Андрея для них не было. Только вот массивная, стальная дверь, непробиваемые окна и толстая, двухслойная кирпичная стена со стальной прослойкой между кирпичами оказались бы явно не по зубам неприятелям. Андрей всегда старался обезопасить меня. Он знал, что я могу служить рычагом давления для его врагов. Но сейчас я осталась одна и полностью беззащитна вне дома. И выбора у меня нет. Остается только ждать и смотреть в оба.
Эта компания Павла не представляла собой ничего особого. Три знакомых детства, а главный из них не упускал попыток наладить со мной отношения, пока их на корню не пресёк мой отец, ибо прекрасно понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет. А вот Андрея мои родители рассмотрели со всех ракурсов и, в конце концов, приняли то, что я буду жить с ним, и этот человек никогда не сделает мне плохо и всегда окажет должную поддержку их дочери.
Да, я вынуждена была соблюдать максимальную осторожность, стараясь лишний не показываться на глаза тем, кому не стоит. Но после долгого нахождения в одиночестве, я все же решила проведать маму и понадеялась на «авось пронесёт». Возвращаясь из родительского дома, старалась дойти к себе максимально быстро, искренне надеясь не попасться на глаза деревенским парням.
Свист… зазывающий такой свист. Чёрт!
Обернувшись, я увидела наглую физиономию Павла в десятке метрах позади себя. На дворе уже темнело, а я покинула пределы деревни, ибо дом Андрея был на окраине, вдали от жителей. Прибавив шагу, рассчитывала максимально отдалиться от парня, но лишь услышала быстрые перебежки. Внутри всё сжалось. Хотелось уже кричать, позвать на
– Чего ты меня так боишься, Нют? Давай прогуляемся, пообщаемся? – начал разговор Павел, поравнявшись со мной, но при этом не спешил отпускать моё запястье.
– Я тебя даже видеть не хочу, не то, чтобы общаться! У меня парень есть! Поверь, когда он вернётся и узнает о твоих действиях, то тебе не жить, я тебе клянусь! – рыкнула я, стараясь вырвать руку из захвата парня, который переменился в лице и взял меня за волосы на затылке, слегка их сжав, после чего приблизился к моему уху. Чувствуя его дыхание, я невольно зажмурилась.
– Хватит меня уже этой выскочкой страшать! Не боюсь я его! Это всё деревенские байки про его силу! – прошипел мне на ухо Павел, после чего предпринял попытки целовать меня в шею, а его левая рука начала ненавязчиво сжимать мне грудь, от чего моё нутро готово было вывернуться наизнанку из-за этих мерзких прикосновений к себе. Мои очередные попытки вырваться лишь вызвали ехидную усмешку у парня.
– Отпусти! Не смей прикасаться ко мне, ублюдок! – уже прикрикнула я, брыкаясь, и ударила парня локтем в грудь, от чего он слегка пригнул корпус.
– А вот это ты зря, милая, – с этими словами Павел нанёс мне скользящий, но достаточно сильный удар тыльной стороной ладони по щеке и губам. Во рту быстро появился железный привкус крови из-за разбитой губы.
– ПОМО-… – стоило мне только закричать, как этот урод заткнул мне рот рукой, потянув в сторону заброшенных сараев…
– Тебя всё равно не услышат… смысл надрывать голосок? – вновь прошипел Павел, затаскивая меня уже в заброшенный сарай. Когда последняя надежда вырваться покинула меня, в голове образовался настоящий ураган из самых ужасных мыслей. И мне уже тогда хотелось, чтобы он добил меня после всего, что сделает, лишь бы потом не смотреть в глаза своему любимому, когда тот вернётся…
Запах сырости, старого сена и гнилых досок сразу ударил в нос. Павел оттолкнул меня в центр, что я сразу рухнула на копчик, а сам подпирал старую дверь лопатой. Внезапная боль в ладони – падая, я проехалась руками по старым доскам на полу и, видимо, зацепила старый, торчащий гвоздь. Убедившись, что ему уже никто не помешает, парень направился ко мне, с ехидной улыбкой рассматривая меня, словно ему нравился мой страх в глазах. Дырявая крыша сарая пропускала достаточно света, чтобы можно было хорошо рассмотреть обстановку. Пятясь уже раком и осматриваясь по сторонам, я старалась найти хоть что-то чем бы могла отбиваться, но здесь были лишь старые, трухлявые доски, в нескольких метрах ржавые грабли без черенка, а поблизости… ничего. Ничего, что могло бы мне помочь. Собрав в руку горсть жалкого, старого сена, я швырнула им в глаза Павлу, намереваясь хоть как-нибудь его дезориентировать. Он зажмурился и оскалился от злости, лишившись возможности нормально видеть, но не растерялся и тут же схватил меня левой рукой за горло, сжав его, а правой начал тереть глаза, рассчитывая вернуть нормальную возможность видеть. Проморгавшись, Павел нанёс мне пощёчину, после чего одним рывком рванул пуговицы моей блузки, которые звонко разлетелись по полу. Я могла лишь в отчаянии зажмуриться, лишь бы не видеть эту отвратную физиономию, чьё дыхание ощущалось на моей груди, и скребла ногтями по полу, чувствуя сено, что забивается под них… Щека и разбитая губа горели, но куда хуже было моей душе, которая готова была сжаться в маленький комок и исчезнуть, потеряв последнюю надежду избежать непоправимого…